Книга Три комнаты под березой, страница 59 – Ирина Седова

— Трое суток, — отвечал мужичонка, забавно сверкнув глазами и улыбнулся скорее озабоченно, чем из желания сказать нечто приятное.

Словно в полусне она почувствовала, как в руку ей вонзилась игла. «Укол», — поняла она, но уже не испугалась. Наверное, потому, что в общем-то этого и следовало ожидать.

То есть что ее постараются лишить возможности к сопротивлению, как это было, когда она села в затормозившую возле нее белую иномарку. Что-то укололо ее тогда в плечо, и под шутки-прибаутки и вопросы кто она такая и откуда направляется на нее накатила сонливость. Сонливость такая, что просто невозможно было противиться желанию закрыть глаза и наконец отдохнуть.

Вот и сейчас — ей бросили какую-то одежду, чтобы она сменила вечернее открытое платье на более приличествующий дороге брючный костюм, и она переоделась. Сама, потому что не хотела подвергаться операции переодевания принудительно. После чего послушно вышла во двор и села на заднее сиденье белой иномарки.

Стояла ночь, но белый цвет делал авто узнаваемым, и мимо салона промахнуться было невозможно. Кроме того, двор слегка освещался — чуть-чуть, но так, чтобы пленница не могла надеяться ускользнуть и затаиться. Рядом с ней на заднее сидение уселся лупоглазый мужичонка, и почему-то запомнившийся ей обладатель голоса номер три занял место за рулем.

Ей велено было пристегнуться, и проделав это, она в который раз отключилась. Правда, не сразу. Сначала она услышала, как завелся мотор и открылись ворота, выпуская авто на улицу.

Проснулась она как и положено утром — даже странно, но голова не болела и сознание было ясным. По крайней мере достаточно ясным, чтобы понять, что машина стоит на заправке. Это подавало некоторую надежду позвать на помощь или сообщить о себе отцу тем или иным способом.

— Мне необходимо в туалет, — сказала Кристина своему конвоиру.

— Сходишь, когда мы выедем на трассу.

— Но это неприлично! — пыталась она возразить, изображая скорее каприз, чем стеснительность, хотя на самом деле было как раз наоборот — одно дело было надеть на вечеринку открытое платье, и совсем другое — выставить напоказ то, что полагалось беречь и не обнажать.

— Прилично? — засмеялся конвоир, выщерив мелкие желтоватые зубы. — А шляться по дороге в пьяном виде и бросаться под колеса авто — это было прилично?

— Извините, я была сильно расстроена, — вспомнив о хороших манерах тутже поправилась Кристина: злить конвоира было не просто безрассудно, это было опасно.

— Извиняю, — снова засмеялся конвоир, — но поделать уже ничего нельзя: фарш в обратную сторону прокрутить еще никому не удавалось. Ты влипла по самые уши, девочка, и по пути, на который ты вступила, тебе придется идти до конца.

Кристина было содрогнулась, но затем вспомнила содержание подслушанного разговора и слегка приободрилась.

«Не может быть, чтобы мне настолько не повезло, чтобы не выпало шанса сбежать», — вот что подумала она. Но вслух произнесла:

— А если я начну кричать?

— Заткну. Моментом заткну, а потом накачаю наркотой. Тебе охота быть в неадеквате?

Кристина подумала. Дорогу, по которой они будут ехать, желательно было запоминать, чтобы потом знать, куда двигаться. Да и превратиться из нормальной девушки в потерявшее человеческий облик существо, готовое ради дозы на все что угодно, перспектива была так себе.