Книга Когда ангелы смеются, страница 103 – Ирина Седова

«Крепкое, однако, зелье умеют варить ирландские бабушки..."

«Везет, счастливчику: спит и теперь в нирване…»

Нирвана действительно оказалась крепкой: о своей везучести шофер не догадался даже после того, как явилась вызванная «палачом» скорая помощь – привести его в сознание медикам не удалось. Суету вокруг фуры и извлеченного из кабины неподвижного туловища «палач» имел удовольствие наблюдать в полном объеме: и воочию, и в бинокль.

Жаль, не удалось послушать, что медики говорили, но из-за кустов это было не расслышать, а общаться с полицией в планы «палача» не входило. Озвучивать посторонним предположение, что их пациент хлебнул напитка «молодой бабушки» было чревато служебными неприятностями.

Однако разобраться в ситуации стоило – и не дожидаясь отъезда «амбулатории на колесах» «палач» поспешил покинуть место происшествия, чтобы вернуться туда, где имелась пара человек, которые этот феномен могли прояснить. То есть в замок. Теоретически он должен был успеть: если шофер спал, то спали и друиды, на которых он работал. И, судя по спокойствию девчонки, продолжение драмы должно было последовать нескоро.

Опыт «палача» не подвел, он успел. То есть пес Барбо по-прежнему бегал во дворе, пятеро за столом крепко спали, а «сладкая парочка» отдыхала в тюремном покое. По крайней мере оттуда не доносилось ни звука, и скоро стало понятно, почему: «голубков» в клетке не было, упорхнули.

Не сказать, чтобы «палача» это сильно опечалило: юная русская леди вызвала в нем определенную симпатию, и меньше всего ему хотелось участвовать в утилизации ее костей. Главное, что «голубки» сбежали сами: ключ от замка как висел на стене, так и продолжал висеть, окалина на решетке свидетельствовала, что оба прута были вырезаны газовым инструментом изнутри, а сам замок в расстегнутом виде валялся на полу. Даже не прикасаясь к нему, можно было догадаться о применении отмычек.

«Палач» и не собирался прикасаться: все следовало сохранить в неприкосновенности. Оставался вопрос: кому докладывать о происшествии, и следовало ли докладывать вообще. Выйдя в зал, «палач» осмотрел стол. Фляжки из сумки русской леди там не было, зато на полу валялся листок с непонятными значками, выпавший из ее блокнота. «Палач» подумал – и спрятал листок в нагрудный карман.

Перед каждым из пятерых сидевших за столом стояло по хрустальной сверкающей стопке, материал, из которого они были изготовлены, мог оценить по достоинству только подлинный знаток антиквариата. «Палач» знатоком не был, но сверкание ему нравилось, особенно когда его подчеркивала налитая в стопки жидкость. Сейчас как раз был такой случай – на дне каждой стопки желтели остатки от настойки, распитой спавшими за столом. И эти остатки желательно было взять на анализ.

«Палач» подумал. Вынув из холодильника початую четвертинку с минеральной водой, он вылил остатки на пол, нацедил из кулера немного обычной воды, разлил по стопкам. Тщательно перемешав в каждом обе жидкости посредством зубочистки, он слил раствор в бутылку – получился примерно один большой стакан слегка желтоватой приятно пахнувшей субстанции.

Бутылку требовалось пометить – «палач» достал красную изоленту, и обернул ее яркой полоской, замкнув в кольцо. Оставалось засунуть емкость с раствором в карман, вымыть стопки, отправить их в сушильный шкаф – и процесс уничтожения свидетельств пребывания в замке российско-ирландской парочки был завершен.