Книга Когда ангелы смеются, страница 36 – Ирина Седова

Да и фигурка тоже неплоха, если не придираться и не втискивать ее габариты в строгие шаблоны модельного бизнеса. То есть, ноги росли не от ушей, и руки были далеки от аристократизма – скорее рабочие, чего не полагалось бы иметь представительнице умственного труда…

Но ведь и Киллиан был не великан… И никогда не нравились ему женщины, на которых требовалось смотреть задрав голову! Он всегда выбирал низкорослых, и не только миниатюрных, похожих на нимфеток – всяких, и размер бюста не имел значения..

Так почему же вот эта русская туристка не вызывает в нем никаких полагающихся по случаю чувств? Даже сейчас, в совершенно доступном и беспомощном виде? Пользуйся – и никто никогда о том не узнает и не сможет засудить…Тем более что он знахарь, и способен организовать сеанс без последствий…

Девчонка между тем пошевелилась и села.

– Как мы здесь оказались? – спросила она тревожно.

– Неужели ты не помнишь? – изобразил удивление Киллиан.

– Не помню. Мы хотели осмотреть то место, где первобытные люд плавили медь. Рудник.

– Ну, мы немножко промахнулись и зашли сюда. Ты устала, легла и задремала.

Девчонка с сомнением на него глянула…

– Лучше скажи, что ты меня сюда специально завел. Это ведь и есть «Губернаторская скала»?

Она показала на табличку, привинченную к ограждению.

Киллиан кивнул.

– Мы осмотрим рудник на обратном пути.

– Тогда чего мы ждем? Пошли!

* * * * *

Киллиан намеренно вел девчонку той же дорогой, что и от рудника. Ему хотелось посмотреть на оленя – лежит тот на прежнем месте или проснулся и убежал. Он даже сделал так, чтобы первой могла заметить животное опять-таки девчонка. И девчонка не подвела. Увидела.

– Ой, олешек! – воскликнула она, добравшись до места, где они оставили животное. – Умер. Давай похороним его?

– Он не умер, он спит, – возразил Киллиан, присев возле оленьей морды. – Нагнись и коснись вот этой жилки на шее… Чувствуешь, бьется?

– Да, чувствую, – согласилась девчонка, проделав требуемое. – Только почему он не просыпается?

Киллиан призадумался. С одной стороны, выдавать секрет сестриной настойки было не желательно, но с другой стороны нельзя, чтобы девица израсходовала ценное снадобье без толку, тратя его направо и налево на всякую ерунду.

– Олень спит, потому что ты его усыпила, – буркнул он.

– Я? Когда?

– Вот этот лист подорожника, примотанный травинкой возле переднего копыта видишь? Лист прикрывает ранку. Ты промывала эту ранку снадобьем, которое имеет снотворный эффект, да еще и язык животному обтерла ваткой с этим же составом перед тем как напоить. Естественно, оно заснуло.

– И когда же проснется?

– Представления не имею. Может, завтра, а может через неделю.

– Что же нам делать? Здесь же всякие люди ходят. И браконьеры тоже. Давай занесем животное подальше от тропинки и положим так, чтобы его отсюда было не видно!

– И присыплем сверху листьями и сухим ветвием.

– Да. Так будет еще лучше.

Сказано – сделано. Вдвоем Киллиан с девчонкой приподняли оленя, переместили его за куст и перевернули, чтобы осмотреть, не повреждена ли шкура на том боку, на котором животное лежало. К счастью, обошлось: ни свежих, ни старых ран больше не имелось, и замаскировать животное возможно было, особо не напрягаясь.

– Знаешь, – неожиданно проговорила вдруг девчонка, когда они уже вновь были на тропинке и шли в заданном направлении, – я, кажется, поняла, почему башенка Хассиз Фолли так и осталась не задействованной, а муниципалитет Дайнгина предпочел напрячься, но построить собственный маяк.