Книга Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело, страница 162 – Даша Семенкова

– Вечеринка вечером, – сказала я, не сводя взгляда с толчеи внизу, у входа в заведение.

Мы обслуживали быстро. На кухне трудились несколько человек, каждый из которых выполнял свою функцию, и один стоял на раздаче. Но на открытие народу пришло слишком много. Больше, чем я ожидала.

– Я надеялся, что это время ты проведешь со мной, – проговорил Милош, едва не касаясь губами уха. Тем самым голосом, от которого внутри разливалось тепло.

– А я – что ты проведешь его с сыном.

– Он уснул и мне стало скучно. И когда проснется тоже станет требовать твоего внимания.

– Оно и так почти всегда ваше.

Я только-только поставила дело на поток, вывела на стабильную прибыль, открыла ещё две закусочные в магических кварталах ближайших городов, когда выяснилось, что скоро мы станем родителями.

С той самой минуты, как Милош об этом узнал, я перестала себе принадлежать. Его стремление к физическому совершенству трансформировалось в фанатичную заботу о моем здоровье. Когда родился Марко, ещё и о том, достаточно хорошо ли он развивается. У нас должен расти идеальный сын – и точка.

Сначала напрягало, конечно. Потом привыкла. В целом из Милоша получается прекрасный отец. Уже сейчас, когда с ребенком ещё толком не поиграешь, он с удовольствием с ним возился. К счастью, мальчишка получился красивым, пухлым, румяным и беленьким, с ясными карими глазами и кудряшками, прямо как на открытке. Отлично вписался в картинку идеальной семьи.

– Ну что, сейчас-то добилась успеха? Вот она, сеть быстрого питания. Пора получить награду. Серьезно, Лина, я неуютно себя чувствую в должниках. Чего ты хочешь?

Я задумалась. Еще раз взглянула на вывеску, на которой красовался знаменитый трехэтажный бургер. Улыбнулась мысли о том, что один из самых красивых мужчин королевства обнимает меня, кутая в полу своего пальто, чтобы не замерзла. А неподалеку, через два квартала, в особняке, окруженном старым садом, мирно спит самый чудесный на свете малыш.

– Извини, дорогой, но, кажется, я единственный в мире человек, которому просто нечего еще пожелать.

И это было абсолютной правдой.