Книга Посадочные огни, страница 17 – Анна Яковлева

Зачем люди сдают квартиры? С целью получения прибыли.

Нужно было решить, с какой целью собирается сдавать квартиру она, Маргарита Михайловна Галкина. С целью получения прибыли? Да, безусловно! Но… Фраза «сдам квартиру» звала и обещала, помимо прибыли… приключение!

Валентина так и застала сестру за составлением текста объявления. Не простое это оказалось дело – сформулировать неясные намерения или скрыть очевидные…

После экспериментов со словами «серьезный», «одинокий» и «самостоятельный» в конце концов текст родился. Он был коротким и содержал максимум допустимой информации: «Сдам квартиру одинокому, самостоятельному, интеллигентному мужчине», – Маргарита полюбовалась результатом. Объявление вполне могло сойти за брачное. Кому чего не ясно?

Валентина заглянула через плечо сестры и фыркнула:

– Все интеллигенты – алкаши.

– Глупости, – не согласилась Маргарита, – наш отец был интеллигентным непьющим мужчиной.

– Наш отец – исключение. Пора бы уже понять. Добавь хотя бы: «без вредных привычек».

– А цвет глаз и рост не надо указывать? – съязвила Маргарита, как потом оказалось, совершенно напрасно.

Когда окончательный вариант был одобрен и отправлен в печать, Валентина спохватилась:

– Ты сделала снимки этих мошенников?

– Да. – Маргарита подсоединила мобильник к процессору, на рабочем столе один за другим всплыли три jpg-файла.

– Чего так мало? – Валентина уже выстраивала линию защиты, и теперь ей всего было мало: свидетелей, фактов, документальных подтверждений и вещественных доказательств.

– Ты сама попробовала бы снимать в прифронтовых условиях! Я все-таки не военный корреспондент!

Маргарита открыла файлы с фотографиями: на одной коллектор с перекошенным от злости лицом, на другой его напарник с дрелью, а на третьем оказался добротный кукиш.

– А это что? – Валентина вздернула подбородок.

– Это – мой, – не без гордости призналась Маргарита, – этот тип на кукиш знаешь как обозлился! Сучкой меня обозвал – все как ты просила.

– А запись где? – забеспокоилась Валентина.

– Вот.

Маргарита нашла на корпусе мобильника кнопочку, нажала. Комната огласилась звуками подъездной стычки. Валентина сестру одобрила:

– Не хило. Тебя в горячую точку можно отправлять. Ладно, пойдем расклеим объявления. Да! – вспомнила Валентина. – Маргоша, ты мне паспорт свой на всякий случай отдай. И свидетельство на квартиру, и договор тоже: от этих персонажей из агентства всего можно ждать…

Маргарита вынесла адвокатессе паспорт, кредитный договор и свидетельство, и они с Валентиной отправились расклеивать объявления.

Дворы тонули в темноте, фонари горели, как водится, через раз. Наступая в лужи и бормоча проклятия, Валентина с Маргаритой обрывали объявления конкурентов, наклеивали свое сверху.

– Представляешь, вхожу в кабинет, – вполголоса рассказывала между делом Валентина, – а там этого «банкира» посетитель вытаскивает из-за стола за шиворот и орет: «Я тебя, упыря, без суда и следствия сейчас! Тройки ВЧК на тебя нет, душегуб!» Я вовремя охрану позвала, дядьку оттащили, все обошлось. А этот… банкир твой, так перетрусил, что быстренько долг пересчитал! Теперь тебе платить нужно будет вдвое меньше, по семь тысяч в месяц. Кстати, Марго, как тебя занесло в эту контору? Где твои глаза были?

– Мне эту контору Игорь подогнал. У них условия привлекательные. Были привлекательными, – отозвалась Марго. В темноте она не видела лица Валентины и очень надеялась, что Валентина тоже не видит ее лица: было стыдно.

– И сотрудники тебе, видимо, тоже показались привлекательными, – уколола Маргариту адвокатесса, зная слабость сестры к красивым мужчинам. – Почему сразу не сказала, что это твой Игорь подогнал банкира?

– А что?

– А то, что это сговор и организованная группа.

– Но ведь это не они устроили кризис?

– У них мозгов хватает, только чтобы отправлять к людям карателей и чужую собственность отнимать.

– Валь, – на Маргариту нахлынули воспоминания, – если бы не кризис, все было бы отлично. Я бы выплатила кредит.

– Как ты не понимаешь, – закипела Валентина, – это ты не знала, а Игорь знал, что ипотечные банки ложатся. Он должен был тебя отговорить от сделки, а он мало того что уволил по собственному желанию, так еще и подтолкнул к сделке. А сейчас коллектор считай что рейдер. За долги квартиру отнять – не фиг делать. Это с тобой у них не получилось, а с другими?

– И что теперь? – Валентина действовала на Маргариту отрезвляюще.

– Теперь сдадим квартиру за десятку, три получим в остатке. Сечешь?

– И что? Куда мне эти три? Не выход…

– Никто и не говорит, что выход! Но лучше, чем ничего! Дальше будешь искать работу, а пока я окажу тебе посильную помощь!

– Спасибо, Валька.

Сестры обнялись, постояли в темноте. Подгулявший мужик наткнулся на две женские фигуры.

– Вот до чего обнаглели эти лесбиянки, – плюнул хранитель вечных ценностей в сторону обнявшихся сестер.

Валентина с Маргаритой разразились хохотом. Хохоча, расклеили остаток объявлений и вернулись во двор, где стояла машина адвокатессы.

– Марго, – уже сидя за рулем, попросила Валентина, – ты завтра все-таки дай объявление в «Из рук в руки».

– Дам.

Маргарита помахала Валентине и поднялась домой с забытым ощущением благополучия. Вот уж правда, чтобы человек почувствовал себя счастливым, надо сначала сделать ему плохо, а потом вернуть, как было…

Дать объявление в газету Галкина не успела: бравый моряк, с которого и начались все неприятности в жизни Марго, спутал все планы.

После короткого знакомства (Адам – Ева) Маргарита махнула рукой, смирившись с появлением этого субъекта.

– Осматривайтесь, – предложила Галкина, – там ванная, здесь туалет.

Адам топтался на месте, не решаясь пройти.

– Можно не разуваться.

Рудобельский проследовал за хозяйкой.

Маргарита открыла ближайшую дверь – в туалет, зачем-то спустила воду в унитазе:

– Итальянская сантехника, все новое, все работает. Идемте на кухню.

Маргарита прошла вперед, что-то говоря об удачном расположении дома и тихих соседях.

Галкина ждала от будущего постояльца вопросов – их не было, и они продолжили экскурсию.

Далее следовало знакомство с бытовой техникой (новой, для себя купленной). Адам слушал голос Марго, не вникая в смысл. Густой, томный, голос вел моряка за собой, как дудочка крысолова. Украдкой разглядывая хозяйку, Адам с сожалением подумал: «Полкурицы, а не женщина» – и опять заслушался напевным звуком ее голоса. Голос удивлял вдвойне, потому что в его низких нотах Адаму слышались афроамериканские или мексиканские страсти, а бортпроводница поражала холодностью и бестелесностью, и звук не накладывался на визуальный ряд. По представлению подполковника, такая пигалица должна была чирикать воробьем, что, кстати, идеально подошло бы ее задиристому, вздорному характеру.