Книга Страшно красивая в академии ветра, страница 40 – Полли Нария

— Сегодня еще что-то стряслось? Мы слышали, что за пределами горы шумно, да и после обвала все попрятались и не желают высовывать свои носы даже сюда.

— Но не ты, — вытираю влагу с глаз, усмехнулась я. В этом была вся Пакля. Любопытная. Своевольная. Настоящая.

— Я тебя ждала. С новостями, — драконица возбужденно дернула ноздрями, выпуская привычный теплы парок прямо мне в лицо. То было ее излюбленное занятие. — Но точно не со слезами. Ты ведь… Ты ведь Элис. Прочная, как сталь и гора. Что могло тебя так… подломить?

Я вздохнула, пытаясь собрать мысли в кучу. Я не так часто позволяла себе говорить про своих родителей вслух. Но ситуация как будто изменилась.

— Мой отец здесь, Па. Он на арене. Я видела его.

— О-о-о, неужели он все же нашел способ тебе помочь? — заинтересованность Пакли была искренней, а мне снова захотелось разреветься маленькой девочкой. И видимо, что-то все же мелькнуло на моем лице, отчего драконица сделала вывод: — Не нашел, значит…

— Я даже не знаю, искал ли он.

— В смысле, — не поняла подруга. — Что он тебе наговорил? Ты жалуйся, жалуйся! Я его покусаю за каждое обидное слово!

— Да в том то и дело, что он не сказал мне ничего. Он попросту не захотел со мной говорить, Па…

— Вот уж я думала, у меня темная душа, но твой папенька меня переплюнул, — в предпещерник вползла Тьма. — Извините, не удержалась и подслушала. Хотя нет, это просто вы, как всегда, громко говорили. Тащи сюда яблоки, Элис. Будем перемывать косточки твоему отцу.

Кириан

Мужчины многозначительно переглянулись.

— Вызывали, — первым прервал натянувшуюся струной тишину Монтогор. — И ты, Кириан Арвинс, вскоре поймешь, почему.

Мужчина поманил меня пальцем к себе и мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Все же передо мной стоял самый настоящий властитель. Настораживало лишь то, что я искал про него информацию… И вот он передо мной. Но не мог же Шаороль прознать об этом?

Ерунда, конечно нет! Что сразу же и подтвердилось. Оказалось, у нашей встречи были более глубокие корни. И следующая фраза сразу обозначила, откуда они росли.

— Радрик много мне про тебя говорил.

Отец. Как всегда постарался. И это было зарг как подозрительно. Ведь он, наоборот, не одобрял моего выбора и не мог найти ему объяснения. А если бы узнал причину, то и вовсе перекрыл мне кислород, заперев дома. И уж тогда мне пришлось бы плясать под его дудку, спасая семью от разорения совершенно иным способом.

— Что ты очень целеустремленный человек. Непреклонный в своих решениях.

— И превосходный наездник. Выдающийся! — подхватил декан, дернув указательным пальцем вверх для наглядности. На что Монтогор согласно кивнул.

— Безусловно. С этим никто даже спорить не будет. Но именно это и пугает вашего отца, — властитель посмотрел на меня прямо, а в глазах его плескались искры неизвестных мне эмоций. И я понял, что ничего хорошего меня не ждет. — И я считаю, что его опасения не беспочвенны. Тем более, что родители всегда чувствуют своих детей, а иной раз и предчувствуют беды, о которых чада даже и не подозревают.

Я нахмурился. Такие помпезные речи всегда грозили каким-то определенным выводом. И не всегда подведенная черта несла благие вести.

— К чему вы клоните? — не сдержался от вопроса. Не любил, когда ходят вокруг да около.