Книга Антипара, страница 2 – Полли Нария

Там уж и до поляны добрели за пару минут, где смех лился приятными волнами, а музыка текла сопутствующей рекой. Юноши в белых сорочках и брюках мотали головами с высокими шапками, с которых свисали разноцветные ленты, а девушки хохотали и теребили косы. Атмосфера стояла легкая и немного будоражащая. Мне даже вдруг жаль стало, что большую часть своей адептской жизни я пропускала вот такие вечера. Но это чувство пробыло во мне всего миг, потому что взгляд мой наткнулся на Него.

*Оченье — третий глаз (ментальный глаз).

Если и был в академии Равновесия человек, которого я никогда не хотела видеть, так вот, прошу любить и жаловать — Богдан Бачевский собственной персоной.

Высокий брюнет с пронзительными голубыми глазами и черной, словно смоль, душой.

Шляпу этот представитель мужской части академии тоже надел. И если другие выглядели смешно и комично, то Богдана даже это не могло испортить. Красив, зараза. Тут уж врать нет смысла. Вон Лала как на него вешается. Видел бы ее Бартош Ваховский, отец девушки и по совместительству баро феода ацыгов, то уже бы давно запретил учиться. Гулящая девица — позор семье. Но кто я такая, чтобы судить девушку?

— Вели, — Нежана вцепилась в мою руку и жалобно взмолилась: — Прошу тебя, только не сбегай!

— И не подумаю, — вздернув гордо нос, я посмотрела на подругу. — Не вижу никакого повода. Раз пришли веселиться, значит будем!

— Правда? — казалось, что девушка до конца не верит моим словам.

— Правда, правда.

— Ох, спасибо!

— Беги уж, — лениво взмахнула я рукой, и Нежу, словно ветром сдуло. Любовь. Что тут еще скажешь?

Но Нежана волновалась не зря: причина для побега все-таки была, и очень даже весомая. И она, как назло, прожигала мою щеку взглядом. А я упорно делала вид, что ничего не замечаю. Много чести! Главное, что Богдан не изъявлял желания подойти. А то, что глаз не сводит, так это пожалуйста, лишь бы не сглазил, колдун худоумный.

Тем временем веселье набирало обороты, и все шло к главному событию празднества — поиску ленточной пары. А пока все танцевали и пили медовуху, весело обсуждая всякие новости. Не то, чтобы я была из тех, кто подслушивает чужую болтовню, скорее, меня просто частенько не замечали, а я не видела повода напоминать о себе.

— Слыхала, вчера кто-то могильник Доброгнева разворотил!

— Да ладно?

— Правду говорю! — низенький паренек мотнул головой, и ленточки задорно заплясали в воздухе. — Мне сам Огыч рассказал.

— Местный домовой? — удивилась девица с волосами цвета воронова крыла. Кажется, ее звали Веста. Она частенько бегала за Лалой и старалась притереться в кружок местных красавиц.

— Он самый. Я ему частенько водки подливаю под главной лестницей, так он мне по хмелю все и рассказывает…

— Ох уж эти местные сплетники. Никогда не знаешь, правду ли они говорят или косоплетки плетут.

В мою сторону обернулись три пары глаз, и я только потом поняла, что сказала это вслух. Я же, в свою очередь, покосилась на чашу с медовухой, из которой потягивала сладкий напиток уже минут так двадцать. То-то мне голова немного кружилась.

Благо, объясняться и оправдываться за прерванный разговор не пришлось: музыканты очень вовремя перестали бить в бубны, адепты разом замолчали, а в центр поляны вышел Ждан.

Старшекурсник. Красавец. Местный богатырь и баятник. Он частенько рассказывал байки и вел вот такие сборища.