Книга Антипара, страница 86 – Полли Нария

Рухнув на колени, я опустил лоб на грудь своей двойки… Бывшей двойки. Медленно качнул головой, не в силах поверить в происходящее.

— Это я виноват. Я! — горло болезненно сдавило, и слова вырвались сипом, царапая гортань.

Сжав кулаками простынь, повернул шею и приложил ухо к груди девушки, силясь услышать биение сердца. Я замер, перестав дышать, отчего легкие сжались, доставляя неимоверный дискомфорт. Ощущение такое, будто собственный пульс замедлился и даже остановился. И когда я услышал тихий, рваный стук… Тук. Тук-тук. Тук… Лишь тогда позволил воздуху вновь проникнуть внутрь.

Моя птичка была на самом деле жива. Не то чтобы я не верил словам старухи, но мне нужно было удостовериться.

— Вели… — то ли просьба, то ли стон. — Прошу… Не покидай меня. Мы ведь только-только открылись друг другу. А я даже не сказал, что чувствую к тебе… — и хоть она не могла меня слышать, я должен был ей все рассказать. — С того момента, как впервые увидел твою рыжую головку и пронзительный озорной взгляд, ты ни разу не покидала моих мыслей. Ни разу. Я ждал подходящего момента, чтобы ты обратила на меня внимание, но только все портил своими действиями. И тот поцелуй на поляне… Лучшее, что случалось со мной за все годы жизни. Ты не можешь… Не можешь оставить меня.

Я говорил и говорил… Словно это могло замедлить время. Мысли путались, и я стискивал губы, чтобы они не дрожали. Напрягал и без того напряженное тело, чтобы оно не тряслось. Все внутри меня протестовало. Бунтовало и разгоралось.

Сложно сказать, в какой момент струна накала внутри меня лопнула, но спустя некоторое время я осознал, что просто кричу на всю избу. Кричу и не могу остановиться. Боль вырывалась из меня ревом, рычанием и сиплыми стонами. Отчетливый вкус металла появился во рту, когда я понял, что этим всплеском лишил себя голоса. Но мне было плевать. Моя Величка. Моя двойка пострадала из-за меня. А я не смог ее спасти.

Сзади кто-то ухватил меня за плечи.

— Богдан, тебе нужно отойти.

Ратори. Она хотела отнять у меня то единственное, что я любил.

— Нет! — прошипел я и обнял обездвиженное тело ведуньи. — Вы не заберете ее у меня.

— Придется тогда сделать иначе…

Но мне было все равно. Пусть даже и мою нить порвут, тогда хоть есть надежда попасть туда, где сейчас находился разум Велиславы. Не успел я так подумать, как сухие старческие ладони коснулись моих висков сзади. Яркая вспышка и тело перестало слушаться. Оно стало ватным и неподвластным мне.

Я видел, что кровать, на которой лежит ведунья, странным, неестественным образом удаляется от меня, как ее обступают неизвестные мне мужчины, одежда которых состояла лишь из набедренных повязок и обручей с перьями.

А потом прямо перед глазами у меня возникло расплывчатое лицо Ратори.

— Прости… Но тебе лучше поспать. Поверь, так будет лучше.

И все вокруг превратилось во тьму.

Богдан

Туман в голове рассеивался очень долго. Я попал в ловушку этой тягучей вязкой дымки, и она не желала меня отпускать.

— Уберите от меня свои грязные руки, — вдруг запищал кто-то в отдалении, и мое сознание стало возвращаться в реальность. А все потому, что этот голос был мне знаком. — Вам что, медведь на уши понаступал? Кому говорю!

Тяжелые веки поддались моему напору, и я увидел, как самый высокий мужчина, на голове которого красовался обруч из красных перьев, переливающихся золотом при любом его движении, держал в руках болтавшегося вверх ногами Бесяша.