Книга Замуж до утра, страница 76 – Теона Рэй

– Ой, да что ты! – девушка заливисто расхохоталась. – Божечки, прелесть какая. Милая, с каких пор черные слуги вселяются в ведьм?

За стенкой застонал Риган. У меня перехватило дыхание, а миссис Ингелоу продемонстрировала знание матерных слов.

– Почему? – сдавленно спросил Риган. – Почему, Ханна? Как ты… Как ты такой стала?

– Родилась от маменьки с папенькой, – пожала она плечами. – Но откуда тебе знать, кто твоя сестра, если ты кроме себя никого и ничего вокруг не видишь. Либо ты слеп, либо охотник из тебя хреновый. Я столько лет была рядом с тобой, а ты ничего не понял, пока я сама не призналась.

– Я не мог на тебя думать. Я тебя любил.

Ханна скривилась:

– Так же как маму? Заткнись, Риган, и не лги хотя бы самому себе. Ты никого, кроме себя, не любишь! Ты бросил нас, и мама едва не сошла с ума! Ты знал, что она хотела повеситься?! Ты испортил жизнь мне, папе и маме! Я не спала ночами, папа подсел на азартные игры, а мама неоднократно пыталась покончить с жизнью. А все из-за тебя!

Визг Ханны эхом разносился по подвалу. Мы с Джиной взялись за руки, приободряя друг друга, а мне так хотелось просочиться сквозь железную стенку и обнять мужа.

Он молчал. Кажется, даже не дышал – я не слышала и вздоха.

– Я ненавижу тебя, Риган Вуд, – уже более спокойно сказала Ханна. – Я была готова признаться тебе в том, кто я есть, но узнала, что ты стал охотником. И каждый день на протяжении нескольких лет я только и ждала подходящего момента, чтобы отомстить. Сама я бы не справилась, да и с другой нечистью ты разделывался одной рукой. Могла я рисковать? Нет, не могла. Я и Даниэля Рафо подняла ради твоей мучительной смерти. Он поможет, он мне жизнью обязан.

– Почему Бранда меня бросила? – глухой голос мужчины резанул тишину.

Ханна тряхнула головой, и на ее губах вновь появилась улыбка.

– Ой, она и не собиралась за тебя замуж! Мне пришлось опоить и ее, и тебя, чтобы вы поженились. Мой план был таким: ты думаешь, что влюбился, женишься, и потом я на твоих глазах убиваю Бранду. Ты бы страдал! Прекрасно я придумала? Но эта идиотка все испортила – заболела, напилась настоек, действие приворота закончилось. Она очнулась, поняла, что что-то не так, и побежала ко мне. Пришлось успокаивать, обещать золотые горы… Ой, кстати, золотых гор-то нет – Ландорф Болейн разорен. Мы продали все драгоценности, какие нашли, и кое-как выкупили дом из залога.

– Разорен? – не поняла я. До этого слушала Ханну вполуха, с трудом соображая, что она имеет в виду. – Но дом не был в залоге!

– Был, еще как. Более того, папочка твой потратил все накопления на лечение жены. Сдалась она ему! И так ведь было понятно, что сдохнет. Черт бы с ним, да только Даниэль в теле твоего отца, и теперь беден. Придется продать дом и уехать.

Ханна не скрывала ничего. Она была уверена, что мы все равно умрем, а значит, можно выговориться. Девушка даже легла на грязный пол, давая нам понять, что беседа не будет короткой.

– Бранду я взяла себе в услужение. Она хоть и глупая, как овца, но послушная. Даже жаль, что оказалась замужем, так бы и в нее посадила черного слугу. Все-таки не очень я люблю иметь дела с человеческими особями.

– Тобой движет только месть? – горько спросил Риган, а мне в его голосе послышалась надежда.

– Жажда мести – ужасное чувство, братец. Она сводит с ума. До боли рвет душу, и ты не можешь ни спать, ни есть, ни пить. Живешь только с одной мыслью: рано или поздно совершить правосудие и выдохнуть, наконец. Я находила в себе силы лгать тебе. Помнишь, как-то в новогодние каникулы ты спросил, как себя чувствует мама? Я ответила, что она счастлива и готовится к празднику. Помнишь? Так вот, в тот день она не была счастлива. Наш семейный доктор спасал ее от обескровливания. Накануне мама порезала вены, и в Новый год в нашем доме не было ни елки, ни украшений, ни праздника. Напоминаю – из-за тебя. А ближе к лету она снова хотела умереть, и тогда слугам удалось ее спасти. Она собиралась утопиться. С тех пор как ты ушел, пару раз в год мы откачиваем маму. Я в истерике, отец закрывается в себе все больше, а ты спокойно спишь ночами. Где справедливость? Нет ее.