Книга Новый мир для Элиз, страница 62 – Оксана Гринберга

Странное состояние — я словно спала, но в то же время бодрствовала, потому что происходящее со мной нисколько не походило на мир сновидений.

Скорее, оно выглядело как оживший кошмар. Правда, самих страшных монстров я не видела, зато остро ощущала их присутствие и исходящие от них темные, леденящие кровь вибрации.

Заодно я чувствовала близость к чужеродному разуму. Слишком сложному — иному — и становившемуся все сложнее и сложнее, потому что в него один за другим принялись вливаться участники моего ожившего кошмара.

Словно они были частью матрицы или деталями дьявольского конструктора, вставленными в нужное место. Потому что в момент, когда они объединяли свои сознания с остальными, они превращались в тот самый разум, который думал одновременно всеми своими частями — даже самыми мельчайшими.

А потом, хорошенько все осмыслив, он снова распадался на множественные части, которые несли в себе его крупицу, подчинялись ему и были им самим одновременно.

Но со мной все оказалось по-другому.

Притянутая чужим мысленным призывом, которому не смогла сопротивляться, я тоже включилась в дьявольскую матрицу и теперь ощущала происходящее в ней… через яд, текущий в моей крови, оставшийся после укуса паука в Хордвике.

Мое присутствие в матрице не вызвало ни у кого сомнений — ко мне отнеслись, как… к одному из множества пауков, влившихся в общий разум.

Вот и я тоже стала его частью. Одной из деталей конструктора.

Пчелой их улья.

Да, последнее сравнение мне понравились больше всего. Коллективный разум и Улей, который планировал нанести удар по городу людей.

Я видела Сирью искаженным по людским меркам зрением засланных в него разведчиков. Смотрела на обитателей города так, как глядели на них Темные.

Люди были для них полными жизненной энергии существами, пригодными для питания. Но они сопротивлялись. Огрызались магией, вытаскивали острые мечи, не собираясь так просто умирать и становиться пищей.

Улью это не нравилось. Он волновался и, в который раз объединившись, собирался решить, как ему быть дальше.

Но сперва каждая из его частиц принялась вливать в коллективное сознание то, что успела узнать о людях и об этом мире.

Делилась информацией.

Из меня тоже попытались ее вытянуть, но я отгородилась мысленной стеной, затем притворилась глупым пауком, который ничего, ничегошеньки не видел и не знает — только пески и разрушенные стены Хордвика.

И мне поверили — в Улье не существовало лжи, потому что подобное противоречило их природе. Как можно врать самому себе?

Зато мне ложь во спасение была прекрасно известна.

Я видела обрывки чужих воспоминаний — высокие крепостные стены и прорытые крепкими лапами ходы под ними, по которым Темные попадали в город. Узкие улицы, деревянные или каменные дома, люди, мечи и взлетавшие в небо драконы.

Магия, ответная ярость, трупы и сладкая-пресладкая кровь…

Тут меня затошнило, но я понимала, что своей реакцией могу себя выдать, поэтому постаралась утихомирить желудок, затаиться и продолжить наблюдение.

Речь!.. О боже, промелькнуло у меня в голове, они понимали людскую речь!

Потому что они учились — но только те, кто посложнее. Да, они пытались узнать о людях и этом мире больше, с каждым днем становясь все умнее и умнее.

Они хотели, чтобы остальной Улей тоже поумнел, но для этого им нужно напитать кровью и жизненной энергией тех, кто попроще.