Книга Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки», страница 41 – Адриана Дари, Светлана Томская

Плотник, мужичок лет пятидесяти с проседью в густой бороде и добрыми глазами, от которых разбегается сеточка морщинок, придерживает рукой деревянную кроватку.

– Здравствуйте, – я робко улыбаюсь, открывая дверь шире и пропуская Анхеля внутрь. – Я немного задумалась.

– Да ничего, – он отмахивается, поднимает кроватку и заносит ее в лавку. – Куда ее?

– Вот сюда, – показываю дорогу в мою каморку. – Анхель, а где можно купить сено или солому? А то Дэйр ночью немного подпортил матрас. Вроде я просушила, но чувствую, что этим не отделаюсь.

– Райта сказала, тебя Михас подвез. Так вот у него и можно, он цену драть не будет, – говорит плотник, устанавливая кроватку у стены рядом с комодом. – Вот так. Думаю, на полгода кровати хватить должно.

– Спасибо, – с искренней благодарностью говорю я. – Сколько я вам должна?

– Да Всеблагой с тобой, Летти, – хмурится Анхель. – Было бы что тут такого. Дерева и того немного ушло. Да еще и не самого дорогого. Я ж своему всегда мечтал сделать кроватку. Да… Как жена в родах с сыном не выжили, так больше и не представилось шанса.

В добрых глазах появляются отголоски тоски и давней потери. И так до безумия хочется плотника утешить и посочувствовать ему, что я даже теряюсь.

– А возьмите хотя бы булочками? – внезапно говорю я. – Правда, я первый раз тут пекла, не уверена.

– Это завсегда можно. Хлеб в дар, да сделанный с любовью и душой – обладает особой магией. Так что не откажусь. Особенно учитывая аромат, – Анхель подмигивает мне с теплой улыбкой.

Я беру маленькую корзинку и откладываю ему пяток булочек. Могла бы и больше, но я ж делала только пробную партию. Анхель с удовольствием забирает корзинку, обещая потом занести, и уходит.

Вскоре приходит Райта с Дэйром, Лиззи и небольшой стопкой рубашек и свивальников.

– Тут племянница принесла, – она складывает детскую одежду на скамейку. – малыш уже подрос, а вещи остались. Тебе пригодятся – все меньше шить и покупать. Может, где-то что-то подлатать придется, но это уже мелочи.

Я забираю из рук Райты сына, снимаю плед, в который он был укутан, и с теплотой прижимаю к себе. По телу растекается наслаждение, как будто меня ласкают лучи летнего солнышка. Все же есть что-то в детях такое, что может менять настроение в момент.

– Он такой милый, – с восторгом заявляет Лиззи. – Я попрошу у мамы братика!

Наивное открытое желание девочки умиляет. Что люблю в этом возрасте – никакого притворства. Белое – белое, черное – черное. И не нужно искать никаких скрытых мотивов.

Дэйр начинает похныкивать, дергать меня за платье и тереться носиком. И устал, и есть хочет. И непонятно, что больше.

– Я буду вынуждена тебя упрашивать нянчиться с ним, – произносит Райта. – Я уже начала забывать, каково это, с маленькими. Со взрослыми уже совсем другие проблемы. Вон, приходил кузнец, жаловался на Брига, мол, ничего толком сделать не может. К портному обещал отправить в подмастерья. Ох…

Соседка взмахивает рукой, как будто отмахиваясь от надоевшей проблемы. Чуть покачивая Дэйра, чтобы успокоить, я складываю несколько булочек в корзинку и протягиваю Райте.

– Не Всеблагий ведает, что, но хоть какая-то моя благодарность, – говорю я смущаясь. – Тебе, Бригу… Я очень благодарна. И тебе, Лиззи, конечно, тоже.

Девочке я заворачиваю пару булочек в тряпицу, отдавая узелок. Она уже протягивает руку, чтобы забрать, но тут снова раздается стук в дверь. Честно говоря, я снова вздрагиваю, но уже гораздо быстрее принимаю решение открыть.