Книга Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком», страница 9 – Адриана Дари

В помещении пахнет свежей выпечкой и травами. У плиты хлопочет полная женщина в темном платье и белом переднике. Услышав мои шаги, она оборачивается:

— А, это ты, живой подарочек господина, — говорит она без особого удивления, но с явным сочувствием. — Я считаю дикий обычай. И откуда его только откопали? Лет сто уже так не делали, а тут вдруг решили провести. Проголодалась?

На самом деле да. Потому что вместо обеда я получила такое себе лечение, а потом меня выгнали из столовой.

— Нет... то есть да, но не совсем, — подбираю я слова, чтобы объяснить, что мне нужно не только себе еду.

— Да не бойся ты, — отмахивается Марта, ставя на небольшой деревянный стол тарелку с ароматной тушеной картошкой и сочным гуляшом. — Его величие предупредил, что если ты сама не придешь, тебе принести еду надо.

Я даже осекаюсь… Дракон предупредил обо мне? Вот это новость. Или это такое “извини, что испортил обед и платье”?

От еды, конечно, я не отказываюсь, и с удовольствием смакую нежное мясо, практически таящее во рту.

— Ешь-ешь, а то вон какая худая, — говорит кухарка. — В вашем приюте наверняка не докармливали. Хоть нормальной еды попробуешь. И не бойся меня, к тетушке Марте всегда можно прийти, особенно если Клотильда замучает.

Улыбаюсь от того тона, с которым кухарка это произносит: будто с дочкой разговаривает. Интересный расклад сил получается в этом доме: Марта и Клотильда как два полюса.

— Понимаете… — я решаю не откладывать и рассказываю тетушке Марте про сову.

Она внимательно выслушивает, не перебивая, вытирает тыльной стороной запястья лоб и смотрит на меня:

— Что же. Птицу выходить надо, это верно. Только тайно.

— Я знаю, — киваю я. — Но ведь никто не узнает?

Кухарка хмыкает:

— Шила в мешке не утаишь. Но я тебе точно помогу, — от ее теплой улыбки так же тепло становится на душе. — Только смотри, держи сову у себя. В том флигеле можно попробовать спрятаться. Его только старый хозяин для своих нужд использовал. Клотильда наверняка из вредности туда тебя поселила, не жил там никто и никогда.

Тетушка Марта достает из кладовой немного сырого мяса и три свечи.

— Вот, это должно подойти. И чашку воды не забудь.

— Спасибо! — искренне благодарю я. — Можно я вам помогу? Посуду хоть помою?

Мне действительно очень хочется отблагодарить Марту за понимание, душевное тепло и помощь.

— Иди уже, — добродушно ворчит она. — Сегодня и посуды-то немного. Может, потом когда попрошу тебя. И если что понадобится — приходи.

То ли эмоции дня зашкаливают, то ли радость от того, что кто-то позаботился обо мне, но я неожиданно для себя обнимаю Марту, а она охает и с улыбкой обнимает в ответ.

— Иди-иди, — она, кажется, краснеет. — Дите еще, а столько испытаний…

Для себя отмечаю, что даже там, в моей жизни, я так давно никого не обнимала. А сейчас словно даже просто от одного этого теплее стало.

Когда я возвращаюсь в комнату, там хоть и стало чуть теплее, но ненамного: огонь в камине почти погас, а прогреть все помещение не успел. Подкладываю дров, но согреться все равно не получается. Сова просыпается, когда я подношу ей мясо, жадно клюет его.

До самого вечера у камина ковырюсь с платьем: все пальцы себе исколола, глаза сломала в этом полумраке, но, похоже, теперь у меня есть как минимум сменная одежда.

Спать ложусь в ледянющую постель, как есть, в платье и покрывале и с искушением надеть сверху второе платье. Но даже несмотря на дикий холод, засыпаю почти сразу. Что просыпаюсь я от саднящего горла.