Книга Ненужная истинная дракона. Хозяйка Солнечного поместья, страница 100 – Адриана Дари

Решаю, что мачехе незачем знать, что тут лекарь, который может вывести на чистую воду все ее манипуляции моим здоровьем. Уж на него-то я точно не жалуюсь: господин Харрис меня проверял на всякий случай разными способами. Диагноз: здорова, хоть сейчас рожай.

— Ох, как же мне жарко, — гнусаво стонет Эренция, жеманно прикладывая тыльную сторону кисти ко лбу. — Кажется, я сейчас упаду в обморок… Маменька…

Еще бы ей не было жарко. В бархатном-то многослойном платье. Наверняка еще и в самом плотном корсете.

Но мачеха только отмахивается от каприза дочери, чем вызывает растерянное выражение лица у сводной сестры Адалии. Но у Августы сейчас явно другие приоритеты. Ее глаза все больше скользят по окружающей нас обстановке и все ярче загораются алчностью.

Но невольные зрители мешают ей напрямую перейти к следующему шагу и заставляют придумывать поводы, чтобы попасть в дом. Мне даже интересно за этим наблюдать.

— Это все прекрасно, — охая, говорит Августа. — Но с твоим здоровьем… Ты же наверняка тут не принимала свои лекарства! Ах, бедная… Надо было тебе привезти… Ну ничего страшного, милая моя. Идем скорее, показывай, где можно жить. Теперь у тебя есть, на кого положиться, и кто поможет тебе в обустройстве тут.

Она явно не рассматривает серьезно никого из присутствующих: я же не назвала ни титулов, ни званий. А, значит, Августа считает всех ниже себя.

— Ну что вы, маменька, — даже не двигаюсь с места. — Я замечательно со всем справляюсь! А здоровье…

— Не переживай, я сейчас же пошлю кучера за лекарством. Веди меня скорее в дом! — эта фраза уже звучит резче и требовательнее, потому что терпение Августы заканчивается. — Эренция, милая, достань наши чемоданы.

— Но маменька, я не…

— Доставай, — сквозь зубы цедит Августа.

Эренция вздрагивает и лезет в экипаж.

— Идем скорее, — настаивает Августа, все с большим трудом удерживая свою улыбку, и пытается взять меня под руку.

Вард дергается, но я качаю головой, намекая, что все в порядке. Среди моих “соратников” вообще царит такое напряжение, что я его почти кожей чувствую.

— Не стоит беспокоиться, маменька. Как же там без вас трактир? А тут я справлюсь со всем и непременно приглашу на бал. Вы же любите балы? Эренция, ты же любишь балы?

Я широко распахнутыми глазами смотрю на сводную сестру, у которой аж рот от удивления раскрывается. Похоже, у нее не укладывается в голове взаимосвязь “Адалия” и “пригласит на бал”. Но, надо отдать ей должное, она кивает.

— Спасибо, что приехали, маменька, — улыбаюсь я. — Это так приятно, что вы обо мне заботитесь! Давайте, мы накроем в беседке чай, как раз кучер и кони отдохнут. А то потом вам же до темноты бы обратно добраться. Тут дороги опасные.

Если до этого Августа краснела, то теперь покрывается почти бордовыми пятнами. Я и выгоняю ее! А она сделать ничего не может, чтобы принудить меня и не потерять лицо. Свидетелей много.

Киваю Лире, и они с господином Харрисом уходят готовить чай. Рина и Вард переглядываются, но с места не сдвигаются.

— Разве я могу бросить в беде свою любимую дочурку? — уже цедит она, а веер в руке начинает жалобно похрустывать.

Если она правда думает, что сможет продавить меня, то зря. Она даже не представляет, сколько мне в суде при разводе с мужем отстаивать свое мнение приходилось.