Книга Твоя смерть тебя спасет, страница 61 – Лена Валевская

— Сажаю в печь детей, — странно усмехнулась Яга. — Пожалуй, в чем-то ваши сказки не лгут.

Я запнулась, а сердце мое замерло от страха. Неужели Яга и в самом деле злодейка? И сейчас, пока рядом нет Кощея, посадит в печь и меня? Испечет, словно поросенка или утку какую-нибудь и съест?

— Дети, — произнесла Яга, не замечая или не обращая внимания на то, как я переменилась в лице, — порой рождаются раньше положенного срока. Слабые, едва умеющие дышать. Если всё оставить, как есть, такое дитя наверняка умрет. Вот и приходят ко мне мамы или бабушки, если сама роженица не в состоянии. Приносят малыша и слезно просят — испеки, Яга, младенца. Я тесто заведу, особые заговоры прочитаю, младенчика хиленького тестом обмажу — и в печь его.

И пока я представляла себе кровожадные средневековые ритуалы, добавила:

— Печь, конечно же, теплая, не жаркая. Ребенок там лежит, нежится, "допекается", сил набирается. А как выну его обратно да матери верну, судьба его уже другая, верная, долгая. Здоровьем наделяются те дети, не умрут преждевременно. Об этом говорят твои сказки?

— Н-нет, — выдохнула я, понимая, что сказки умалчивают о многом, и еще больше переворачивают с ног на голову.

— А что добрых молодцев в печь сажаю… Это тоже правда. Видишь ли, Навий перекресток — это граница между мирами живых и мертвых. Место, где они пересекаются, и где становится возможным переходить туда и обратно. Таких мест не слишком много, и для каждого имеется своя хранительница, своя Яга. Мы сами решаем, кого пропустить, а кого ни за какие посулы. Потому что Навь — это царство мертвых, куда уходят все души, и живым туда путь заказан. До их собственного часа, конечно. Но есть те, кому туда нужно позарез. Спасти любимую, как ты сказала. Или добыть волшебный предмет, который есть только в Нави. Да мало ли зачем еще… И они приходят сюда. И тогда я их пропускаю. Но перед этим провожу особый обряд, чтобы сделать их переход возможным. Чтобы они не только попали в Навь, но и смогли вернуться. Видела четвертую дверь в избе? Там находится банька. Но это не обычная банька, и туда я тебя не зову. В ней омываются те, кто желает попасть в Навь. Это особое действо, так омывают покойников перед погребением. А те, кто рвется за своим делом в мир мертвых, и уподобляются покойникам. Только так их, еще живых, примет та сторона.

Меня передернуло.

— И много желающих?

— Не особо, — усмехнулась колдунья. — Цена, знаешь ли, высока. Можно и не вернуться назад.

Вспомнилась просьба Кощея, услышанная мною случайно. Зачем ему понадобилось в Навь? Что он там забыл? А если бы Яга разрешила, пропустила его, а он при этом не вернулся, застрял бы там на веки? Я осталась бы тогда совсем одна?

— Вторая часть обряда — ритуальная пища. И в баньке попарю, и накормлю. А затем — в печь. В печи этой, Марья, и есть переход на ту сторону. Именно она — центр перекрестка миров. Через нее подготовленный мною живой, смертный, попадает в Навь. Через нее же возвращается назад. Если не нарушит правил, конечно. Иначе останется в Нави навечно.

— А Кощей? — хрипло произнесла я. — Вы точно его туда не пустите? А то вдруг… он не вернется?

— Не пущу, — улыбнулась Яга. — Боишься за него? Не пущу, потому что этот путь ему не подходит. У него есть свой. Только сейчас тот путь ему не доступен. Пока сила его не вернется, и не станет Кощей самим собой. А силу ему может вернуть только Марья Моревна. Только она знает ключ и ритуал, с помощью которых она и заперла могущество Кощея. И, боюсь, однажды тебе придется с ней столкнуться. Ты ведь слышала наш разговор с Кощеем. Слышала, я знаю. Многое в том разговоре я говорила специально для тебя. Поэтому не буду повторяться. Скажу лишь, что благословение на тебе от богов. От какого именно, понять не могу. А вот ты, если подумаешь да сопоставишь, что такого случилось в твоей жизни, отчего она так изменилась, возможно и поймешь. Не могу сказать и того, зачем и по какой причине этот бог обратил на тебя свое внимание. Но однажды ты узнаешь это сама. Твоя задача — распорядиться этим даром благоразумно. Он защитит тебя от нечисти и злых сил нашего мира, как защищал до сих пор.