Книга Требуется жадная и незамужняя, страница 62 – Лена Валевская

Надо бы извиниться…

Я смотрела на дверь, через которую ушел обиженный муж, и чуть не плакала. Надо бы броситься следом, догнать, обнять и просить прощения, слёзно, со всей искренностью! Но не могла заставить себя сделать и шага. Стыд, раскаяние и сожаление грызли мою душу. Как мне смотреть ему в глаза. Как? И простит ли он в ответ? Ведь ненависть той, на ком он имел несчастье жениться, зажгла фитиль неприязни и в нем самом…

По коридору кто-то двигался. Я замерла, в тайной надежде, что Ле Ён решил вернуться. Но походка приближающегося человека была слишком грузной, а шаги — шаркающими.

Дверь отворилась, и в комнату зашла пожилая женщина. Полная, в типичном для слуг зеленом платье до самого пола с кружевным белым узким фартуком поверх. С седыми, скрученными на затылке в пышный бублик, волосами.

— Анасарана, — поклонилась эта незнакомая мне служанка. — Анасар послал меня к вам в услужение. Зовите меня Нут. Я теперь заместо Ма буду вам прислуживать. Вы не подумайте чего. Не знаю, что натворила эта дурная девчонка, но я туточки, почитай, тридцать пять годочков служу, ничем хозяев не обидела, ничем меня не попрекали. Коли не прогоните, буду вам верой и правдой…

Она умолкла. Ее добрые, но с лукавинкой желтые глаза смотрели на меня с любопытством и ожиданием. Ни тени подобострастия в них не наблюдалось, словно она ценила себя в этом доме куда выше остальных слуг.

Ле Ён прислал… От такой простой заботы — не забыл, сразу же нашел замену провинившейся служанке! — на сердце потеплело.

— Добрый вечер, Нут, — произнесла я и тут же осознала: ведь и вправду вечер.

Бросив быстрый взгляд за окно, обнаружила затапливающие яблоневый сад сумерки.

Лютик! У меня ребенок на улице один!

— Спасибо вам, Нут, но не могли бы вы прийти завтра? — поторопилась я выпроводить новую служанку. — Я уже собиралась спать и… В общем, я устала для нормального знакомства. Не обижайтесь.

— Что вы, анасарана! Как вам будет удобно!

Оставшись одна, я бросилась через окно в сад. На каком дереве остался Лютик? А вдруг он замерз? Или чего-нибудь испугался?

Опускающийся на поместье вечер обнимал прохладой открытые части тела, но по-настоящему холодным не был. Но откуда мне знать, какая температура является для Лютов комфортной? А малыш, как ни крути, родился совсем недавно, от силы неделю назад, он еще совсем кроха и до ночных вылазок не дорос. Да и не собиралась я держать ребенка вне дома так долго. Затянулось наше расследование.

— Лютик! — негромко, чтобы не привлекать чужое, человеческое, внимание, позвала я.

Какое дерево — то самое? Где Лютик?

— Мама! — зашептали мне сверху.

Я задрала голову.

Из листвы и белой россыпи цветов выглядывал мой герой.

— Уже можно домой? — спросил он.

— Да, родной. Спускайся.

Лютик на мгновение исчез, а потом показался вновь, чтобы тут же безбоязненно прыгнуть прямо в мамины руки.

Маленький ротик держал цветущую веточку, а сияющие глазки словно говорили: «Мама! Держи!».

Я умилилась этому детскому способу показать свою любовь, пока не осознала странный факт.

Сад уже цвел больше трех месяцев назад. Помню опадающие лепестки через сияние защитной сферы. Если верить моим знаниям из родного мира, сейчас должна приближаться пора сбора урожая. А с ней — осень с ее дождями и пронизывающими ветрами. Что-то августовское. Что-то уже не столь теплое.