Книга Драконова доля, страница 50 – Александра Питкевич

– Нет смысла торопиться. С этим очень можно работать.

– Сколько тебе нужно материала на пробы? – Оглядывая суету на улице, поинтересовался дракон. Его рука так и лежала на моем плече, словно удерживая в равновесии мое состояние.

– Еще четыре такие порции. Это с большим запасом, –подумав мгновение, кивнула собственным мыслям.

– Хорошо. Тогда можешь собирать вещи. Завтра мы отправляемся домой.

– Так скоро? – Я с удивлением посмотрела на суету, что творилась вокруг.

В одном месте уже почти выкопали траншеи для фундамента будущего Гостиного двора. Рядом стопками складывались материалы. Десяток мужчин, что приехали по слову Латиса, расширяли и укрепляли дорогу, ведущую в город. Все только закрутилось, завертелось, а нам уже пришло время уезжать?

– М вернемся, когда закончим окно, – словно поймав мои эмоции, уловив, как изменилось настроение по одному движению бровей, пообещал Рехан. – Сейчас здесь и без нас много народу. И у всех есть свои дела. Нам у пока делать нечего. А вот когда все будет готово, мы непременно наведаемся в гости. Посмотрим, что сумеет сделать Латис с этим местом.

– Честно?

Я чувствовала себя маленькой девочкой которую вдруг забирают с подготовки большого праздника.

– Я тебе обещаю.

– Хорошо, – уже совсем с иными эмоциями глядя на город, кивнула.

– Как быстро у тебя меняются эмоции, – хмыкнул вдруг дракон. – Мне кажется, раньше так не было.

Я задумалась. Отвечать не очень хотелось, но и выглядеть импульсивной дуррой казалось неправильным. Не сейчас.

– Потому, что я стала тебе доверять, – тихо, боясь, что эта откровенность может пойти мне во вред, призналась. И продолжила, пока Рехан не успел перебить. – Я не могу сейчас это контролировать, но надеюсь…

– Не нужно ничего контролировать. У тебя для этого есть я. Хочешь смеяться – смейся. Хочется плакать – плачь. Но было бы вовсе замечательно, если бы я знал, из-за чего слезы. Иначе могут случайно пострадать невиновные.

Дракон улыбался. Тепло, мягко, словно стараясь и этим подтвердить, что мне можно. Мне все можно. Поверить в это пока не получалось, но чувство неловкости стало не таким сильным. Я чувствовала себя под защитой.

Как и говорил Рехан, мы вылетели из городка на следующее утро. В стеклянных пузатых банках, позвякивая в корзинке у ног, лежало достаточно синего красителя, чтобы сделать пять витражей, не меньше. Горная долина скрылась из глаз через час полета, перейдя в поля, перерезанные реками. Все это было похоже на картинки в дорогой книге, которые просто кто-то перелистывал, одну за одной, по мере того, как мы углублялись в сердце стираны.

Я думала, что лететь нам долго, но уже к обеду взгляд стал цепляться за знакомые очертания. Словно я уже видела эти рисунки. То ли Рехан в это раз летел быстрее, то ли я ошиблась в подсчетах, но вскоре через прозрачное стекло двери стала видна родная деревня. Я узнала крыши, узнала не большую площадь. И никак не могла понять, что за яркая, новая крыша н том месте, где по все правилам должен был находиться дом моего отца. Вроде бы вон знакомое дерево, под которым я любила иногда прятаться в тени, вот очертания амбара, но почему-то выкрашенного в яркий, красный цвет. Все было тем же, но другим. Даже забор вокруг двора изменился. Вместо косых и старых кое-где, кое-где прохудившихся пролетов, стояли совершено новые, еще белые части.