Книга И тут я увидела чудовище, страница 10 – Екатерина Началова

Я сошла с ума.

***

Следующее утро, земли Зеленохвостых

Охотник был опытным, старым, потому не торопился. Он методично, мерно вышагивал на самодельных снегоступах из наломанных пучков еловых веток, которые крепко притянул веревкой к теплым мохнатым сапогам. Снег недовольно поскрипывал, но вес мужчины держал. Солнце равнодушно скользило светлыми лучами по сгорбленной фигуре и бессильно обнимало холодно фыркающий снег. Переставлять ноги было нелегко не только из-за снега — груз на плечах давил на спину, но охотник не обращал на маленькое неудобство внимания. Он почти дошел до поляны.

Там у охотника стоял длинный узкий навес, где в самодельном корыте из выдолбленного дерева он держал запас солонца, который так любят лизать косули, да олени. Старые запасы за несколько недель уж слизали, надо было пополнить, потому мужчина тащил с собой несколько свежих соленых брусков. Дичь без соли оставлять нельзя.

Он уже подходил к месту, когда насторожился, издалека почуяв недоброе. Медленно-медленно охотник вытянул из-за спины старый верный лук из орешника, наложил стрелу и с ней наготове пошел вперед. Уже не было тяжести в его шагах. Насторожившись, охотник мгновенно помолодел, с кошачьей гибкостью мягко передвигаясь по замершему в нетерпении снегу. Лес вокруг него нисколько не волновался, глядел снисходительно-свысока, будто знал.

Темно-красные пятна крови охотник увидел издалека. Он подождал еще немного, покараулил.

Тихо.

Убедившись, что опасности нет, пошел на гнетуший вызывающе-тревожный красный. Лук убирал на ходу. Понимал уже, что кто-то поохотился здесь. Кто-то чужой. Наглый. Жадный. Свои так не делают.

Постепенно приближаясь, уже понял, что не олень. Издалека подумал, что женщина. Она лежала в центре снежной поляны. Белая рубашка до пят почти сливалась с примятым покровом снегом, но в районе живота ярко расплылось и уже заледенело большое пятно обильно вытекшей крови. Длинные темные волосы безжизненно лежали на снегу. Сколько не пыталось солнце, оно уже не могло отогреть их.

Подойдя ближе, охотник слегка нахмурился — понял, что ошибся. Не женщина — мужчина, зрелый. Чужой отнял его жизнь не сразу. Прозрачно-зеленые глаза мертвого распахнуто смотрели в серое небо, бескровный рот был приоткрыт. Прикинув что-то, охотник отвел взгляд, не спеша спустил с плеч завязанный в шкуру солонец, бережно сложил его в корыто брусок за бруском.

Так и думал — почти все слизали.

Управившись, охотник накрыл тело оставшейся шкурой, постоял около него с минуту, и молча развернулся, направляясь обратно в саркастично усмехающийся молчаливый лес.

О находке надо было доложить хозяевам леса.

— Вы — Кларисса?

Серебряный голос настойчиво звучал в моей памяти глубоким вечером, а затем и ночью. Не смолк он и после нескольких часов беспокойного сна. С рассветом я решительно приступила к работе над очередным эскизом пристройки к замку, надеясь хоть так вернуть себе собственную голову. Результат удручил: прилежно проведя за черчением несколько безрезультатных часов, я зло разметала бумаги по комнате. Там, на схематичных эскизах в глубине анфилад, в проемах дверей, в центре залов стояла высокая белая фигура. Моя собственная рука бесконтрольно рисовала Ингренса на всех доступных поверхностях. Король не выходил из мыслей, даже не собирался!