Книга Леди, охранник и кусочек ткани, страница 113 – Екатерина Началова

Благодарно поклонившись, Арс широкими шагами быстро направился наверх.

— Титул так украшает мужчину, не находишь? Спереди, сзади... Вот смотрела бы и смотрела... Что? — дернула плечом бабушка, в ответ на укоризненный взгляд Дездроны. — В худшем случае, я лично пожурю его за дерзость, а он возместит тебе стоимость двери. А в лучшем... Мирн! Подай-ка нам громкой еды, голубчик. Что ты смотришь на меня как на змеиный храм? Да, я сказала «громкой еды». Неси нам сухарей... Яблок. Мы должны делать вид, что оглохли.

***

Арс догнал Ровену, когда она влетала к себе. Успел задержать, не дал скрыться. Придержав дверь, силой отстранил, быстро зашел в комнату. Уже там поймал и припер Ровену с обратной стороны знакомой ему двери.

Ровена часто дышала, негодующе вскрикивала.

— Отстань! Ты обманщик! Пусти! Ты подлец! Негодяй! Лжец!

Мужские губы с острыми вершинами нежно поцеловали ее в шею. Ровена застонала от негодования и тоски.

— Как ты посмел! Не трогай меня! Я никогда тебя не прощу!

Подхватив под бедра, Арс прижал Ровену спиной к дверному полотну, приподнял повыше, зажал, обнимая. Извиваясь, Ровена сопротивлялась, отталкивая, колотила плечи.

— Почему ты скрывал?! Почему не сказал?! Ты смеялся? Смеялся надо мной? Ты... Ты торговался насчет платьев!

Горя от возмущения, Ровена махнула кулаком, целясь в наглый голубой глаз. Молча поймав запястье, Арс мягко отвел его назад. Ровена дергалась, сопротивлялась, отворачивалась. Дверь дрожала и содрогалась.

На первом этаже две леди усердно хрустели сухарями с яблоками, стараясь не прислушиваться.

— В моей юности это называлось глушением, — невозмутимо поведала старая леди, усердно работая челюстями. — Так вот, Рона, нас с покойным бароном приходилось глушить несколько раз на дню. Эх, были времена!

Она хихикнула. Баронесса Дездрона зажмурилась и сунула в рот сухарь, усердно глуша для себя уже свекровь. В эту минуту домой невовремя вернулся хозяин. Бросив сухари, леди синхронно подскочили. Едва вступившего на порог барона Тиренниса, подхватили с двух сторон и, не слушая вопросов, силой принудили отправиться на прогулку. Барон ничего не понимал. Оттаскивая сына от его собственного дома, баронесса без устали вещала, как полезно гулять по сугробам на свежем воздухе и как вредно для здоровья не слушать мать.

— Почему ты молчишь? — шептала Ровена. — Оправдывайся! Оправдывайся же... Говори же, что... Что-то... Вымаливай прощение! НУ! Ты боишься? Ты трусишь? Трусишь?

Горячие губы продолжали зацеловывать шею, щеки, глаза, губы, мешая сосредоточиться, не позволяя качественно сердиться и расстраиваться. Бедра притискивали бедра. Силы таяли.

— ...скажи, что виноват. Я же не должна говорить за тебя... — голос Ровены слабел. — Скажи хоть что-нибудь... Что у тебя не было возможности... Что ты не имел права... Арсиний! Арс... Ну же... Арс...

Она уже гладила его по голове, пропустив момент, когда он разжал руки. Коготь Дракона разорвал крепко зашнурованный корсет. Арс оторвался на секунду. Расширенные зрачки лихорадочно зияли.

— Плевать на титулы. Ты выбрала меня не за титул. Я тебя — тоже. Ты очень красивая. Платье... тоже. Давай его снимем... Веночка, я соскучился. Очень.