Книга Берта сдаваться не умеет, страница 39 – Екатерина Началова

«Не наказанный! Доброволец! И такой же бедный как я. Сходится!»

— Смотри, — он откинул плащ и приподнял руку, надув впечатляющие мускулы. — Силы у меня много, сам могу буйвола на плечи поднять, сам могу дом построить.

«Ну, мускулы — не показатель Силы», — чуть не заявила, когда вдруг осеклась.

«Силу не демонстрировать, улыбаться и восхищаться изо всех сил», — вспомнила слова матушки.

— У тебя очень... большие мышцы, — старательно восхитилась. — Очень... красивые.

Бык усмехнулся. Кажется, его устроила моя реакция.

— Можешь потрогать, — подсказал, видя, что я сама не спешу.

Под его снисходительным взглядом я аккуратно пощупала налитую руку такой толщины, что ее не обхватить двумя руками. Очень даже... В животе огоньком закрутилось сладкое томление.

— Такую как ты на одной руке носить могу!

Не предупреждая, он махом подхватил меня на локоть. Я вскрикнула от боли и неожиданности, он, приняв возглас за восхищение, несколько раз качнул меня, заставляя вскрикнуть.

— А ты для меня пушинка. Да! Так буду тебя называть. Берта-пушинка!

«Бо-о-о-о-оольно!»

Скривившись от боли, я встретилась глазами с Крисом, который проходил мимо именно в этот момент.

Какого хаоса он попал с ним в одно дежурство?

Насмешливая улыбка, возникшая на губах зловредного Змея, сигнализировала о том, что последние слова он услышал.

«Зад змеи», — мысленно выругалась я, одновременно пытаясь расправить лицо. Указывать Байнару на его оплошность мне не хотелось. С кем не бывает? Я же ничем не напоминала ему о своей ране, он мог забыть и забыл.

К сожалению, когда Бык спускал меня вниз, не забыв прижать к себе потеснее, приятные ощущения от процесса были полностью замещены захватывающей болью в собственном заду, жестко отдающей в ногу.

Твердо решив играть роль прекрасной мисы до конца, я мужественно не показала своих ощущений, сохраняя все судороги, пронизывающие тело подальше от лица. Даже когда медовые глаза Байнара были близко-близко, я ухитрилась не стереть с губ нежную полуулыбку.

«Сдохну, но не испорчу это свидание» — думала я, пока меня мутило от боли.

Матушка бы мною гордилась.

...может и отец тоже.

Уже скоро, отговорившись тем, что мне нужно собираться на кухню, я максимально плавной походкой вернулась на лестницу. Там выдохнула, согнулась и с облегчением застонала. Ничего себе, пытка! Нежные мисы должны быть очень сильными, чтобы вслух матом не орать.

Странное ощущение от смешения боли и радости после удачного, но непростого свидания, быстро превратилось в уныние, как только я взглянула на лестницу.

— Ну что, Берта... Ты молодец! Теперь аккуратно назад, — пробормотала сама себе.

Попыталась шагнуть вниз и едва удержалась от стона: теперь потревоженная рана настойчиво дала о себе знать. Шагать вниз оказалось сложнее... Я прилипла к стене, пытаясь опираться хоть на какие-то выступы камней, чтобы перенести вес с ног, но тщетно.

За следующие полчаса я смогла преодолеть только десять ступеней и готова была расплакаться от бессилия. Застряла ни с чего! Да как так?! Я — и не могу по лестнице спуститься? Невиданно, совершенно неприемлемо!

Переждав приступ паники, я медленно выдохнула.

Лекарь, конечно, говорил, что не надо пользоваться Силой. Но ещё он говорил и по лестницам не ходить... Нарушила одно, делать нечего, будем нарушать и другое, выбора-то и нет. Ярость уберет боль, и я не спущусь, а слечу вниз. Миг! И готово.