Книга Трон падших, страница 233 – Керри Манискалко

– Чтобы все исправить, нужны два предмета. Чаша Памяти и Свитки Эфира.

Камилла молча слушала.

– Я одолжил Чашу Памяти смертной, о которой рассказывал тебе. Это была дурацкая просьба: она хотела выпить из нее в свой день рождения на зависть друзьям.

– Она знала о твоем грехе.

Он кивнул.

– Она обещала взять чашу всего на несколько часов, и я не увидел в этом ничего страшного. А стоило бы. Я знал, чем эта потеря могла обернуться для моего двора. Вместо встречи со смертными друзьями тем вечером она отправилась к фейри. После ее смерти Леннокс нашел чашу и понял, насколько она ценна.

– Похоже, та женщина была эгоистичной.

Он пожал плечами.

– А кто из нас не был, хоть иногда?

Камилла поджала губы так, будто ей есть что сказать по этому поводу, но промолчала.

Грех Зависти разгорелся со вспышкой ее ревности. Это подпитало его и залечило несколько ран. Камилла неправильно поняла его защитную реакцию.

Зависть больше не питал чувств к той смертной; он не хотел даже произносить ее имя. Он просто не считал эгоизм худшим из его грехов.

– Для чего нужны свитки? – спросила Камилла.

– Они помогают разобраться в символах и рунах, вырезанных на Чаше Памяти. Она не только выкачивает воспоминания. При правильной активации чаша способна поразить врагов, наделить своего обладателя бессмертием или неисчислимым богатством – всем, что он пожелает. Этот артефакт обладает необъятной и страшной силой. Источник этой силы появился гораздо раньше самых старых демонов нашего королевства. В Свитках Эфира записаны заклинания, необходимые, чтоб привести Чашу в действие.

– Значит, все игроки боролись за один и тот же приз.

Зависть пожал плечами.

– Чаша Памяти может обернуться чем угодно и быть ценной для каждого из нас. Вот почему Леннокс ее использовал.

– Почему бы тебе не использовать камни памяти, чтобы помочь своим придворным?

– Было бы так удобно, не правда ли? – сказал он с тоскливой улыбкой. – Камни памяти действуют только на тех, кто ясно помнит то, что хотел бы забыть. А поскольку мой двор окутал туман беспамятства, все подробности стерлись. Безумие развивалось постепенно, но, когда оно началось, мы оказались к нему не готовы. Тогда туман еще длился всего несколько мгновений и больше напоминал обычную усталость. Я понял все лишь тогда, когда дела стали совсем плохи. Было уже слишком поздно переносить воспоминания в камни памяти.

Казалось, Камилле было так же горько от этого, как ему самому.

– У кого свитки?

Зависть колебался. Этого не знал даже его заместитель.

– У меня. Но… сейчас у меня нет к ним доступа.

– Почему?

– Потому что я не могу выпустить крылья.

– Будьте так добры, можно поподробнее?

– Мои крылья при мне, прямо под кожей, они ждут. Но иногда выпускать их… не совсем удобно. И пока что я не могу рисковать. У меня не так много сил, чтобы поддерживать и крылья, и мой двор. Особенно в преддверии встречи с Ленноксом. Я не потрачу ни капли из своих запасов, прежде чем он будет повержен.

– А какое отношение к свиткам имеют твои крылья?

Зависть подумал об одном-единственном изумрудном пере, которое прислал ему Леннокс. Какой же это был издевательский жест!

– После того, как чашу похитили, свитки слились с моими крыльями, чтобы уберечь их от врагов. Что-то наподобие невидимых татуировок. Это древняя уловка демонов.