Книга Трон падших, страница 237 – Керри Манискалко

Рука Зависти дернулась к кинжалу. Но он не имел права обнажить его до того, как получит приз.

Оставалось молиться, что у Камиллы есть план. Что она не забудет, сколько поставлено на карту.

Она ловко переступала через сломанные ветки и разбитое стекло. Все ее внимание было приковано к мужчине-фейри, который начал эту проклятую игру. Выражение ее лица стало таким же холодным, как и у него.

Леннокс, король Неблагих, прервался на полуслове и теперь глядел, как она приближается. Его серебристо-белые волосы ниспадали на темно-бронзовые плечи. Из-под неземных локонов виднелись элегантные заостренные уши.

Он был нестареющим. Прекрасным. И совершенно бессовестным.

Немудрено, что многие смертные считали его богом. Холодный, неприкасаемый, недосягаемый. Леннокс понятия не имел о морали. Он делал все, что хотел, и когда хотел. Если же это стоило кому-то жизни… Сами виноваты, нечего быть такими хрупкими. Некоторые считали, что именно он стал прообразом смертных богов. Иногда его даже связывали с фигурой великого Зевса.

Зависть знал, что Леннокс не просто бог, а титан. Эти существа породили богов для собственного развлечения. Но в легенды смертных закралась ошибка. Титаны не были побеждены потомками. Они процветали в хаосе.

То, как он смотрел на Камиллу… Грех Зависти едва не заморозил весь двор вокруг них. Но вот наконец Леннокс обратил взгляд глаз цвета полуночи с мерцающим сиянием звезд на него.

На пухлых губах заиграла жестокая улыбка.

– Принц Зависть.

Хотя Леннокс, возможно, и пытался подстроить исход игры, все сложилось не так, как он ожидал. Это было написано на его холодном высокомерном лице. В глазах у короля промелькнуло темное веселье.

В жизни, которая длится целую вечность, приходится радоваться всему, что дарит острые ощущения. Разжигая раздоры и войны, вмешиваясь в жизни смертных, Леннокс жил ради Дикой Охоты, которую начал в незапамятные времена.

Благой король запретил ему ее проводить, ведь раз в году Леннокс выпускал на волю самых безжалостных охотников из Неблагих. Их добычей становились как люди, так и фейри.

Зависть взглянул на Камиллу. Так вот зачем она была нужна Ленноксу? Может, он хотел взять ее в заложницы, чтобы вернуть себе право на Охоту?

– Что ж. Неожиданно, но приятно.

Его голос казался мрачным гулом, сравнимым скорее со стихией, чем с человеческой речью. Он мог вызывать приливы, менять созвездия местами, мог заставить саму луну упасть к ногам Леннокса – лишь затем, чтобы он растоптал ее забавы ради.

Зависть остановился рядом с Камиллой. Она полностью закрыла от него свои эмоции.

Теперь она смотрела на мужчину, с которым разговаривал Леннокс. Это был златокожий темноволосый фейри с черными глазами и в темно-малиновом фраке, как у конферансье.

– Эйден, – холодно поприветствовала его Камилла.

Зависть нахмурился и смотрел то на него, то на нее. Было неудивительно, что одна фейри знает другого. Но этого… Зависть знал, кто такой Эйден. Это принц Неблагих. А тон Камиллы… Его сердце болезненно заколотилось в груди.

– Слышала, ты терроризировал смертных своими выходками. Что ты там устроил? Полуночный цирк? – спросила она с насмешкой.

Зависть замер.

Фейри окинул Камиллу презрительным взглядом и поджал губы, явно раздраженный.

– Лунный карнавал.

Леннокс мрачно и зловеще усмехнулся.