Книга Трон падших, страница 85 – Керри Манискалко

Синтон замедлился до томных поглаживаний, но не останавливался до тех пор, пока не схлынула последняя волна наслаждения. Камилла почувствовала себя беспомощной и опустошенной, а затем рухнула на спину, тяжело дыша.

– Это…

Это был сакральный опыт. Если бы он был Повелителем Порока, она с радостью стала бы самой злостной грешницей на свете.

На прощание он поцеловал внутреннюю часть ее бедра, а затем аккуратно опустил на пол ее дрожащие ноги.

Она почувствовала, как его жар отдалился. Зашуршал жакет, в воздухе угадывалось движение. Затем все стихло.

Он же не мог…

Камилла села, сорвала повязку с глаз и заморгала. Комната опустела. Она огляделась вокруг. Все ее чувства метались от одной крайности к другой.

Он же не мог сделать это и уйти. Не сказав ни слова.

– Синтон, – прошипела она в ярости.

Но он не вернулся.

Этот невыносимый чурбан довел ее до оргазма, и какого! А затем сбежал.

Тело содрогалось от угасающих толчков. Камилла уставилась на дверь, гадая, как Синтон так быстро переменился от жгучей страсти к ледяному безразличию.

Если он собирается играть с ней, он об этом пожалеет.

Камилла тут же решила, что ничем не выдаст своей ярости, а начнет свою собственную игру. Она наденет его маску безразличия. Пускай тоже почувствует себя униженным.

Она бросилась обратно на кровать. Глядя в потолок, она перебирала все по порядку. Чтобы взять раздражение под контроль, потребовалось гораздо больше времени, чем она признавалась сама себе. Но как только ей это удалось, странности его поведения сложились в более четкую картину.

Повязка на глазах.

Упоминание только о сегодняшнем вечере.

Внезапный побег.

В некотором смысле, как она поняла, Синтон открылся ей гораздо больше, чем она ему.

Во всем этом скрывалось то, чего он отчаянно не хотел ей показывать. Но это лишь разожгло ее любопытство относительно тайн из его прошлого. Ее всегда притягивали запреты.

И притяжение лорда Синтона с его переменчивым настроением, грубостью и тому подобным было очень сильно.

– Краски, кисти и холст – все здесь, в студии, – отчеканил Зависть вместо приветствия, нарочно повернувшись к художнице спиной. Он вызвал ее с первыми лучами солнца.

Зависть покинул дом Эдвардсов ранним утром, оставив им послание с извинениями за то, что пропустит праздничный завтрак по случаю помолвки.

– Надеюсь, вы будете работать быстро, мисс Антониус.

Удивленный тем, что Камилла не проявила никаких эмоций, когда вошла в студию, он обернулся. На нее это было не похоже. Она казалась такой… тихой.

Зависть был уверен: она пришла в ярость от того, что он покинул ее, не попрощавшись. Или, что вполне предсказуемо, влюбилась в него. Но сейчас он не почувствовал в ней ни того, ни другого.

Она просто оглядела комнату, а мимо него прошествовала с таким видом, будто он – одно из полотен для каталога. Она никак не демонстрировала, что несколько часов назад Зависть стоял на коленях между ее ног.

Он ощетинился.

– Если вам понадобится что-нибудь еще, Алексей позаботится об этом.

– Спасибо, лорд Синтон, – наконец заговорила она. – Пусть принесет мне чашку чая.

Зависть вскинул брови. Теперь она считает его прислугой?

– Как насчет булочек и взбитых сливок? Может, вам и их подать?

– В этом нет необходимости, но спасибо за заботу.

Камилла проигнорировала явный сарказм в его тоне и подошла к деревянной табуретке у мольберта. Она с любовью провела рукой по его отполированной поверхности, а затем установила выбранный ею холст.