Книга Трон падших, страница 92 – Керри Манискалко

Вот и теперь ее очевидное раздражение принесло ему облегчение. Когда он постучался к ней в первый вечер, и она не ответила, он ушел спать, ни о чем не беспокоясь. Он знал, как легко погрузиться в творчество с головой.

На второй вечер, после того, как Алексей провел весь день за дверью студии и сообщил, что она не выходила ни есть, ни пить, Зависть что-то заподозрил.

Камилла сказала ему, что ее не было всего час, причем она не лгала – в противном случае он бы это почувствовал. Для нее время текло иначе.

На самом деле прошло чуть больше двух дней.

Зависть не знал, в игре дело или в самом троне. Но по какой бы причине время для Камиллы ни текло совсем по-другому, больше он не оставит ее одну.

Его нисколько не удивило, что эта подсказка оказалась сложнее предыдущей. На этот раз Леннокс не расстанется с призом так легко.

Камилла попыталась сбежать, но он преградил ей путь и крепко прижал к стене.

– А теперь что? – спросила она. В ее тоне сквозило негодование.

– Уже поздно. Пора поесть и попить, а затем поспать. Вы снова приступите к работе, но лишь после того, как полностью восстановитесь. Больной или полумертвой вы мне не нужны.

Между ними повисло молчание.

Глаза Камиллы вспыхнули гневом.

– Что-то я не припоминаю, чтобы в сделке оговаривалось определенное время отхода ко сну, лорд Синтон. Я рисую до тех пор, пока не буду довольна своей работой. Вы можете присоединиться ко мне или отправиться спать. Насколько же вы не в себе, раз вы решили, что имеете право командовать мной?

Зависть оглядел ее, гадая, что же такого чертовски привлекательного в этой нескончаемой борьбе воли? Если эта гремучая смесь интриги и возбуждения была хоть отчасти близка к тому, что постоянно чувствовал Похоть, удивительно, что он вообще посвящал свое время чему-то, кроме собственного греха.

Зависть заскрипел зубами. Из корыстных соображений он хотел, чтобы Камилла продолжила рисовать, и он совсем не устал. Раз она сама хочет продолжать, да будет так.

Он сделал шаг назад и протянул руку.

– Тогда после вас, мисс Антониус.

Камилла прошла мимо него в студию, выпрямив спину, словно вступала в бой.

Если бы и впрямь разразилась война, он бы не удивился, когда все ее враги пали бы один за другим. У этой женщины была чуть ли не самая сильная воля среди тех, с кем ему доводилось столкнуться.

Камилла была любимицей высшего общества, пока ее оттуда не выставили. Так и появилась, оскалив зубы, воинственная маленькая задира.

Эта дикая сторона Камиллы его безмерно манила.

Она размяла напряженные плечи и села, сосредоточившись над красной краской. В руке она держала изумрудную кисть, которую Зависть ей подарил. На талию она повязала его фартук.

Зависть налил в стакан немного бренди и сел на диван у камина. Он впервые увидел картину.

Камилла продвинулась гораздо дальше, чем он предполагал.

Набросок трона на холсте не был похож на обычную мебель. Скорее, он напоминал лезвие. Логично, ведь этот заколдованный предмет по сути был оружием. Камилла выбрала цвет между шампанским и бронзовым, не слишком теплого, но и не прохладного, идеально сбалансированного оттенка.

Противоположности слились воедино в абсолютной гармонии.

Камилла только начала писать языки пламени на левой части трона. Дорабатывая их, она то и дело погружала кисть в смешанные на палитре краски.