Книга Тайны Оленьего парка, страница 64 – Елена Тюрина

- С супругой. Покойной. Он её очень любил. Ему тогда было около тридцати, а ей двадцать. Её звали Элен. Она погибла. И девочка тоже. Сейчас бы его дочери было уже десять лет. Подробностей их смерти я не знаю. Он об этом не говорит. Сказал только, что вдовец. Остальное я сама узнала. Причём с большим трудом. Так что ты помалкивай о том, что теперь знаешь. Флоретт очень переживал гибель своей семьи. Даже чуть не спился. Однажды так отравился вином, что сам почти отдал Богу душу. Его выходил один старый лекарь, которого он считает теперь своим вторым отцом. С тех пор Эркюль и глотка вина в рот не берёт. Поклялся посвятить себя медицине, спасению бедняков. Думает, я не в курсе того, что он ездит в Париж и лечит нищих бесплатно.

Катя слушала и не верила своим ушам. Сколь многого она не знала об Эркюле Флоретте! С одной стороны - это многое объясняет. А с другой – вызывает новые вопросы. И со всем этим нужно свыкнуться, обдумать.

- Только учти, - Жанна-Антуанетта подняла палец вверх. - Я устрою вам свадьбу, если окажется, что он непричастен к творящимся здесь преступлениям. А я уверена, что речь идёт именно о преступлениях.

- Но ваше сиятельство! - не сдержалась Катя. - Вы же прекрасно знаете, что непричастен!

- Откуда я могу это знать? Ни в чём нельзя быть уверенной. Что если я поручусь за него перед королем, а окажется, что он виновен?

Вечером Катя лежала прямо в платье поверх покрывала, обняв маленькую плюшевую подушку, и думала, какой жалкой она стала за столь короткое время. То ли этот суровый мир, в котором каждый норовит подмять под себя, использовать другого, сделал её такой. То ли всепоглощающее чувство к Флоретту. Она уже не могла понять. Кажется, с каждым днём, даровавшим ей возможность побыть рядом с Эркюлем, она влюблялась всё сильнее. Хотя куда уж сильнее? Она и так готова была душу продать за его одобряющий взгляд или улыбку. Разве нормально это - так любить? С Катей никогда раньше подобного не случалось. И ладно бы она так заболела из-за юного красавца, какого-нибудь романтичного принца. Но это был человек всего на пять лет младше её отца.

Девушка чувствовала себя униженной после возвращения из апартаментов маркизы. Та говорила с ней свысока, покровительственно. Почему она считает себя вправе обесценивать чужие чувства? В руках этой всемогущей женщины были их с Эркюлем судьбы. Она могла казнить или миловать.

Катя не понимала, повезло ей или наоборот было несчастьем столько близкое нахождение рядом с сильными мира сего. Временами посещала странная мысль взять и рассказать обо всём королю. Он ведь здесь главный. Везде, не только в пансионе. Вот пусть и решает, что с ней делать дальше. Но потом она одёргивала себя. Нужны ли Людовику её проблемы? Он даже слушать не станет. Возможно, лишь удивится, дескать, «о, кукла, ты ещё и разговариваешь»?

Катя чувствовала вину перед родителями. За то, что попала сюда, за то, что позволила делать с собой, что вздумается, за то, что так сильно полюбила... От этих мыслей безрадостно усмехнулась. Этак недалеко и до депрессии или помешательства. В книжках вон попаданки жизнерадостные, всё у них получается, всех жизни учат. А она что-то совсем расклеилась. Может потому что реальный восемнадцатый век совсем не такой, о каком она читала?