Книга Тайны Оленьего парка, страница 71 – Елена Тюрина

- Я люблю поесть в дороге, - заметила Помпадур и сама взяла одну.

Отказываться было бы невежливо, и Катя тоже потянулась к лепёшке. Девушка была уверена, что они направляются в Бастилию. Но как оказалось, ошибалась. Прибыли они в самый центр Парижа, на остров Сите. Катерина поняла, где находится, увидев из окна кареты собор Парижской Богоматери. Сначала даже от сердца отлегло. Но затем Помпадур пояснила, что здание, у которого они остановились, это тюрьма Консьержери. Услышав название, Катя похолодела. От одного слова бросало в дрожь. Она когда-то читала, что в тюрьме Консьержери содержалась перед казнью королева Мария-Антуанетта[2]. И что там имелись пыточные…

К слову, в Консьержери в разное время содержалось много известных узников, о которых наша героиня не знала. Например, Робеспьер, Эмиль Золя, Мата Хари. А ещё отравительница маркиза де Бренвилье[3] именно здесь была подвергнута пытке водой, после чего обезглавлена на Гревской площади.

Время уже близилось к вечеру. Катя понятия не имела, когда и чем для неё закончится этот день. Все мысли были устремлены к Эркюлю. Она напряжённо всматривалась в серую громадину, нависающую над ней. Где-то здесь сейчас находится он. Девушка ощутила, как сжалось сердце и стало труднее дышать. Позволит ли ей маркиза увидеть месье Флоретта? Разрешены ли вообще свидания с ним? Хотя её сиятельству, пожалуй, уж точно разрешены.

Между тем Помпадур послала кучера сообщить о своём прибытии коменданту тюрьмы. Вскоре тот выбежал сам встречать высокопоставленную гостью.

Катя машинально следовала за госпожой, не слыша и не видя ничего вокруг. Лишь когда, преодолев череду коридоров, остановились у массивной двери, она осмотрелась вокруг. Каменные стены, серые гулкие помещения, пропитанные запахом сырости. Не удивительно, ведь совсем рядом Сена.

- Подожди здесь, - бросила ей маркиза и вошла внутрь.

Комендант тактично удалился. Снаружи остались только стражник и Катрин. О чём говорили внутри, расслышать было невозможно. Видимо, беседовали слишком тихо. Катя забеспокоилась, потому что маркиза, по её ощущениям, долго не выходила. На самом деле могло пройти всего пять-десять минут. Время для взволнованной девушки тянулось чересчур медленно.

Наконец произошло то, чего Катя одновременно ждала и боялась. Помпадур покинула камеру. По лицу её трудно было что-либо понять. По крайней мере, удручённой Жанна-Антуанетта не выглядела. Скорее озадаченной.

Катрин хотела было попросить у госпожи разрешения войти, но та опередила девушку.

- Можете поговорить, если желаешь. Я пока побеседую с комендантом. Проводите меня, – последняя фраза была адресована солдату.

Тот дождался, пока горничная войдёт, и запер камеру.

Эркюль стоял у грубо сколоченного стола, опершись на него бедром и скрестив на груди руки. Очевидно, ждал её. Одет он был максимально просто – чёрные кюлоты и светлая полотняная рубаха с завязками у горла, которые сейчас свободно лежали у него на груди, а в вырезе виднелась тёмная поросль. Катя несмело переминалась у двери, не решаясь сделать больше ни шагу.

- Здравствуйте, Катрин, - сказал Флоретт сдержанно. – Проходите.

Убранство его комнаты нельзя было назвать совсем уж жалким. Вполне добротная кровать, даже лучше, чем в той его коморке, пара стульев, полки, большой письменный стол, на котором лежало несколько книг. В углу за ширмой, скорее всего, находилось отхожее место. Небольшое окошко, судя по звукам снаружи, выходило на реку.