Книга Цена дара, страница 63 – Данила Скит

— Как ты догадался? — спросил «Венет».

— Дроид системы Flor. — 4 Gen создавался на базе человеческого прототипа. Эти модели не имеют тепловых датчиков и встроенных систем ночного видения, поэтому включились аварийные прожектора. Их мыслящее ядро находится не в груди, а в голове, как у обычных людей. Они были сделаны с желанием стать человеком, поэтому отказались от преимуществ роботов. Ты не мог знать, сказали ли мне в штабе модель механика, поэтому предпочел озвучить правду. Но вот все остальное — ложь. Ты обманул меня дважды. Ты дважды хотел меня убить.

— Желание убить, это так… по-человечески.

— Отсутствие мозгов — тоже по-человечески. Ты изучил всю мою подноготную, разве не знал, что я изучал техническую литературу, чтобы отключить свое сознание?

— Техническая литература — понятие растяжимое. Вероятность того, что ты изучал данную модель дроида одна к четырем тысячам, я предпочел рискнуть. Желание рискнуть — тоже по-человечески. Вот видишь, я ничем не отличаюсь от людей.

— Я бы, конечно, не против обсудить твои детские травмы, но мне нужно идти. Финиш еще не скоро, а мои легкие скоро окажутся на полу.

— Это наша не последняя встреча. Или все-таки… последняя? Как долго ты собираешься бегать от собственных демонов?

— Они живут в моей голове и иногда гоняются за мной, это правда. Но в последнее время они повылезали наружу, а сейчас трындят мне в наушник. И знаешь в чем прелесть?

— В чем же?

— Их можно просто не слушать.

Одним рывком я сорвал шлем у себя с головы и отбросил куда-то далеко, он прибился к ближайшему трупу. Из головы ушли все голоса и настала великолепная тишина. Так просто, как же все просто… никогда еще не было настолько просто. Он взял и исчез — еще один демон, который мечтает уничтожить человека так же сильно, как и стать им.

Я мчался вверх по винтовой лестнице, дыша тем, что осталось от моих легких. Ломка застилала мне глаза белыми мушками, но я еще не был на финише, поэтому все еще бежал.

«Четвертый этаж, — били бешеным пульсом слова старика у меня в голове, — Выше можно, ниже нельзя».

— Выше можно, ниже нельзя, — хрипел я, когда переставлял ноги по узкой лестнице. — Выше можно, ниже нель… нельзя…

Это была круглая площадь с огромным прозрачным стержнем внутри. Внизу стержень был незаметен из-за круговой изоляции основания, но уже на втором этаже в глаза кинулся ослепительно-белый свет, делавший все видимым вокруг. Он плясал и пульсировал за стеклом, таким прочным, что его было не пробить даже выстрелом. Это я точно знал — читал в техническом сопровождении энергоблока. Эверет 5А-897 стабильной плазмы, округлое сооружение высотой 537 метра со стеклянным сердечником из жароустойчивого, свехпрочного бионанокомпозитного стекла. Эта штука ничего не впускала и ничего не выпускала, кроме света, который сейчас маячил на испуганных лицах заложников.

И на втором, и на третьем этаже они забились к самой дальней стене, которая на самом деле здесь была одна, шедшая по дуге и замыкавшаяся в круг. В отличие от нулевого уровня, превратившегося в лабиринт из-за своих подпорок. Каждый этаж — плоская площадь, делившая стержень на очередной «отсек». Здесь находилась панель управления на текущем отрезке энерговыброса, для каждого отсека своя.

Они забились за приборы и оборудование, обслуживающие этажи, думали, наверное, что я очередной дроид в обличие человека, ведь на бравого спасителя я был явно непохож. Привыкшие бояться, они прятали бледные лица за светом мигающих ламп и стальных пластин, и смотрели на меня с испугом. Не знал, сколько их здесь сейчас — на третьем этаже, но явно больше, чем на предыдущем. Чем выше, тем удушливей становился смрад. Вонь немытых тел, мочи и невысушенных слез повисли в воздухе, сделав его плотным, как бионанокомпозитное стекло. Было так светло, что слепило глаза. Не удивительно, что они плакали.