Книга Цена дара, страница 7 – Данила Скит

Тусклый синий свет пропитывал полуголые тела, принявшие отсутствие одежды за прогрессивную моду. До Марса земные поветрия доходили с большим опозданием, попутно превращаясь в уродливого, безвкусного монстра. Утешало только отсутствие танцев. Если бы этот толстяк в костюме сумоиста радовался жизни в отражении глянцевого пола, моя ненависть затрещала бы по швам. Надорвалась, лопнула, словно переспелая дыня и сдулась, уступая место тотальной апатии. Нет уж, депрессия подождет. Новичкам везет, а на Марсе я пока что новичок. Чуял, эта планета не раскинет больше передо мной карточную партию, в которой я еще раз выиграю ненависть. Где угодно — только не на Марсе.

— Как тебе приветствие? — тяжелая рука Вердана опустилась на плечо, пока я здоровался глазами с грудью голой блондинки по ту сторону клуба-извинения.

— Они пустили меня сразу после рекламы по набору добровольцев, — бесцветно ответил я, стараясь не отвлекаться на толстяка.

— А ты бы хотел, чтобы перед? — рассмеялся он.

— Я хотел бы, чтобы вместо.

— Наглеешь, дружище, не такой уж ты на Марсе и знаменитый.

— У меня нет друзей, просто ты раздражаешь меньше всего. Цени это.

Кто-то однажды называл его моим личным помощником, и я согласился. Он слушал за меня других людей, пока я слушал музыку, находился там, где я находиться не хотел и утаскивал к себе накуренных девок из моей постели, когда я уставал быть их любовником. Вердан умудрялся делать для меня такие вещи, о которых не поговорить наедине даже с собственным проктологом. Наверное, поэтому я не разозлился, когда мой менеджер запустил его в космос поддержать светлое будущее социализма вместе со мной. Вердан Войлок догнал меня, чтобы вновь доказать, что без него я совершенно беспомощен, а с ним — слишком избалован.

— Когда депрессия пригвоздит тебя к первому попавшемуся толчку, ты сразу начнешь называть меня другом, — задрал голову приземистый Вердан, улыбаясь с вершины своего низкого роста.

Более самоотверженного, преданного и бескорыстного человека я еще не встречал. В пределах собственных обязанностей, конечно же. Однако, учитывая сколько ему приходилось делать для меня, гонорар, что я плачу ему — сущие крохи. Закрадывались мысли, что надо бы увеличить его, но пробелы в знаниях Вердана заставляли подумать еще.

— Депрессия это когда не та толчке, а под ним, — просветил я его.

— Когда-нибудь тебе все-таки придется составить список твоих расстройств, чтобы я уже не путался.

— Напомни мне, почему ты все еще со мной. Серьезно, скажи мне, Вердан, что заставляет тебя возиться с импульсивным наркоманом, которого вот-вот найдут умершим от передозировки в собственной ванной? Я даже не помню, когда в последний раз благодарил тебя за… за… не важно, ты и сам понимаешь, что за все сразу.

— Никогда.

— Что — никогда?

— Никогда не благодарил.

— Тогда этот вопрос должен интересовать тебя больше, чем меня.

— Кто-то хорошо поет, кто-то хорошо строит здания или космические корабли, кто-то бегает, а кто-то отлично подтирает другому зад. Как видишь, я из последних и так уж получилось, что плохо умею делать что-то другое. За хорошие деньги приходится подтирать очень капризные зады. Когда тебя найдут в ванной, я найду другой зад, не менее грязный, и опять буду хорошо выполнять свою работу.