Книга Отпустите, мой принц!, страница 33 – Александра Питкевич

– Это еще не все, – больше в ее голосе не было ни насмешки, ни торжества. Только гнев. – Так же я требую сюда тех, кто вызвал темных духов на имя Эриноль.

Тишина. Оглушающая и пугающая, она опустилась на город покрывалом. А у меня от всего этого просто подгибались ноги.

– Можно ли отвязать невестку от этих демонов? – обернувшись к нам, отыскав глазами монаха, вполне буднично спросила Арианна. Для нее, кажется, не было никаких сложностей во всей этой ситуации. Принцесса для себя все решила.

– Можно, – монах склонил голову. И для него все было ясно. – Но тогда демоны придут за теми, кто их призвал.

– Это не моя беда. И не ваша. Эри ни в чем не виновата, а люди должны научиться отвечать за свои поступки. Безнаказанность? Такого не будет. Делайте, что нужно. Если люди не желают сами признаться в своих грехах, то пусть все решает судьба. Проводите обряд.

Арианна смотрела так строго, что никто бы не осмелился с ней поспорить. Но монах все еще сомневался. С печалью окинув взглядом тоску, он почему-то посмотрел на Сьюта. Принц не шевелился. Все та же расслабленная поза, все то же напускное безразличие во взгляде из-под ресниц. Но стоял Сьют так, словно отгораживал меня от толпы, готовый броситься вперед в любой момент, если мне придет в голову мысль пожертвовать собой.

И у монаха не осталось выбора. Подойдя ко мне, он вытянул из широких складок облачения короткий ритуальный ножик.

– Протяни руку Эриноль, – голос человека звучал тихо, печально. – И не бойся. Твоя новая родня права: люди сами сделали свой выбор и им придется за это заплатить. Так было всегда. Просто в этот раз наказание случится куда быстрее, что кто-то мог рассчитывать.

Когда я протягивала ладонь монаху, она дрожала. Пальцы похолодели. По ладони прошлось лезвие, но я не почувствовала боли. Монах крепко держал за запястье, следа за тем, как на пол храма падают темные, густые капли крови.

Я не заметила, куда делся нож. Вместо него в руке монаха появилась неширокая золотая лента, которой он перетянул рану на моей ладони. Ткань почти тут же пропиталась кровью, потемнев, и вместе с тем пришла боль. Руку обожгло и я тихо зашипела.

И тогда монах заговорил. Тихий его шепот пробирался, казалось, в самые темные углы храма, нарастая, словно снежный ком, становясь все громче. Он сливался с воем налетевшего откуда-то ветра, путался в листве, отражался от самого неба. Через какое-то время, когда жжение в ладони стало почти нестерпимым, золотое облачение монаха засветилось, разгоняя полумрак. А потом сияние перескочило на ленту на моей ладони. Оно все усиливалось, заставляя жмуриться. От грохота звучащих непонятных слов хотелось закрыть уши руками, но не могла. Слишком крепко держали мое запястье сухие пальцы.

А затем все неожиданно пропало. Схлопнулось, втянувшись в алтарь, расположенный в глубине храма.

– Эриноль Миве освобождена от чужого гнева, – печально проговорил монах, выпуская мою руку. Повернувшись ко всем спиной, сгорбленный, утомленный и явно разочарованный в людях, этот человек добавил: – Теперь покиньте храм.

Я была оглушена произошедшим. Никогда мне не доводилось слышать о подобном. Темные капли крови под моими ногами стали золотыми, словно облачение монаха. Толпа молчала.

– Эри, нам лучше выйти, – нарушил тишину Сьют. Принц, наконец, отлепился от дверной рамы, и подхватив меня под локоть, потянул вон из храма. Рядом, тихий и растерянный, шел Симит.