Книга Видящий, страница 37 – Лия Арден

– Стоит, если это ссадина доставляет тебе хоть малейшее неудобство. Если я в состоянии избавить тебя от боли, то сделаю всё ради этого.

Необходимые возражения встали поперёк горла, будучи недостаточно весомыми, глубокими и истинными для той любви, которую она испытывала к нему. Видеть его, прикасаться, чувствовать кожей было настолько приятно, что даже больно. В груди нестерпимо ныло, не хватало места для эмоций, которые Александр умудрялся в ней вызывать, говоря подобные слова.

Агата напряглась, когда он пристальнее рассмотрел её тело, обращая внимание не на обнажённую грудь, а на бледный синяк на рёбрах. Его пальцы прошлись по зажившим глубоким ссадинам. Александру удалось их отыскать лишь потому, что цвет кожи отличался – Агата старательно залечила все полученные травмы до возвращения домой. В этом помогали не только травы и мази, но и их связь, которая неустанно лечила раны Агаты, справляясь в разы быстрее, чем её собственный организм. Она не хотела, чтобы он понял, но Александр слишком внимательный и до раздражения проницательный. Его поднятый на неё взгляд выражал неодобрение.

– Ты опять это сделала, верно?

– Что «это»?

Попытка сбить с толку не удалась.

– Подставлялась сама, защищая всех Мар, хотя они взрослые и способны позаботиться о себе.

– А ещё они способны умереть, в отличии от меня.

– Не твоя вина, что их отметила Морана. И не тебе нести ответственность за чужие жизни. На всё воля твоей богини, она заберёт их, когда придёт время, и ты не сможешь этому помешать. Попытка защитить их, становясь живым щитом, не сделает других Мар бессмертными, не убережёт от кончины, если ей суждено наступить.

Агата свесила голову; она погладила плечи Александра, успокаивая себя его теплом. Она разумом понимала истину. Более того, была согласна, но неясное бремя ответственности преследовало с самого детства. Сперва она жертвовала своей сохранностью ради Анны, а после завершения войны с Аракеном им с сестрой вдвоём пришлось вырастить целое поколение новых Мар. Агата не намеревалась брать на себя ответственность за их жизни, понимая, что они с сестрой сделали всё, что могли, и дали воспитанницам в разы больше свободы, чем было когда-либо дано им самим. И всё же стоило Агате отправиться с кем-то из юных девушек на бой с нечистью, как она не могла хладнокровно наблюдать за их сражением. Агата предпочитала сама разобраться с максимальным количеством противников.

– Вы прекрасно воспитали Мар. Я видел их навыки, проверил сам. Не идеально, даже далеко до вашего с Анной уровня, но они справятся и с каждым годом будут становиться сильнее. Дай им стать самостоятельными, ты не можешь быть рядом всегда.

Взвешенное мнение, очевидная истина и уравновешенный тон вместе с аккуратными поцелуями в плечо успокоили. Агата ощутила счастливую улыбку на собственных губах и блаженное отсутствие тревог. Александр умел отгонять страх потерь и собственной смерти, словно из любого лабиринта сомнений он находил выход, а конец одного пути делал началом следующего. Гнетущее предчувствие, что терзало её последний месяц, отпустило, и Агата решила насладиться удовольствием от возвращения домой.

Желудок издал жалобное урчание. Илья с разочарованным стоном выпрямился и посмотрел на небо, прикидывая, успеет ли к обеду. Утром он перехватил маленькое яблоко, торопясь вернуться на место собственного позора. Найти стоянку грабителей было несложно, те, разумеется, уже удрали куда подальше. Однако Илья вернулся сюда не за ними, а в поисках одного из своих кинжалов, который ему подарила Агата на пятнадцатилетие. Всеми подарками он очень дорожил и надеялся, что оружие просто где-то выпало в потасовке, а не подонки умыкнули. Заметив пропажу, на рассвете он торопливо собрался, впопыхах схватил яблоко в качестве завтрака и рванул в лес, надеясь, что вернётся быстрее, чем Александр спохватится и вспомнит о тренировке. Обычно с возвращением Агаты первые несколько дней наставник пребывал в настолько расслабленном и умиротворённом настроении, что сам забывал о каких-то занятиях. Сегодня же Илья и вовсе надеялся, что он из постели раньше полудня не выберется. Вместе с Агатой в их жизнь возвращалось то самое ощущение непринуждённости и спокойствия, делающее обычную повседневность счастливой.