Книга Ковен Полуночи, страница 38 – Дж. С. Андрижески

Лара Сен-Мартен после проведённых исследований о том, как разные типы крови сочетаются с вампирской кровью, выдвинула теорию, что именно из-за этого в прошлом вампиры были склонны выпивать слишком много крови у своих партнёров-видящих и потому часто нечаянно убивали их. Это давало весомое биологическое основание для запрета секса между видящими и вампирами.

Она предупредила Ника, что ему всегда надо дополнять кровь своей жены пакетиками человеческой крови (минимум 3–4 пакета в день), чтобы он нечаянно не осушил её сильнее допустимого.

Ник и так это делал просто в качестве меры предосторожности.

И всё же хорошо было знать, что он не просто жадный мудак.

По словам Сен-Мартен, у его нехватки самоконтроля имелись действительные биологические причины. Он просто не мог позволить себе забыть об этом.

Ник смотрел, как они берут кровь из его живота, и заскрежетал зубами.

Он знал, что они ничего не найдут.

Он также знал, что если эта адвокатша, Нора Кинг, хороша в своём деле, то сделает официальный запрос, чтобы «изучить» данные самой. Хоть алиби, хоть нет, это придаст убедительности её заявлению, что Ник — не тот преступник, которого они ищут, и не может быть им.

Его содержание крови будет низким.

В последний раз он выпил пакет крови вчера в полдень, и это было слишком давно по ряду причин. В его организме определённо недостаточно крови, чтобы сделать правдоподобной гипотезу, будто он недавно выпил десятерых человек… или даже эквивалент пятерых человек (если даже он не осушил их полностью).

Конечно, этот процесс сделает его более голодным, бл*дь.

Сейчас Ник был настолько голоден, что это наверняка похерило психологические данные.

Психологический дискомфорт никуда не девался.

Ему не бывало холодно, но по нему вспышками прокатывалась боль, вызванная металлом и коктейлем из органики, который они вводили в его вампирские вены.

Это ощущалось как осушение.

Такое чувство, будто они осушали его кровь.

И да, в каком-то смысле это похоже на карму, но это заставляло более примитивную и животную сторону Ника паниковать.

Он чувствовал смягчающие препараты, которые ввели ему для успокоения, но это лекарство не успокаивало. От него становилось сложно двигаться. Сложно думать.

Ни то, ни другое не дарило спокойствия.

Он не мог заснуть.

Это не как анестезия для людей во время операции.

Люди притворялись, будто это работало так, но они должны были знать, что это ложь. То, что они называли «сном», ощущалось скорее как паралич с пребыванием в полном сознании.

Почему они говорили им такое дерьмо? Они думали, что все вампиры тупые?

Или это какая-то дразнящая насмешка?

Ник закрыл глаза, подавляя очередную волну тошноты.

Он уже был под наркотиками. Та металлическая нанотехнологичная кровь (или что там они влили в эту бл*дскую капельницу), вызывала такие ощущения, будто его тело медленно превращалось в камень. Он не понимал, какой в этом смысл. Если они хотели разговорить его, то могли бы просто спросить, но они не задавали вопросов. Он подозревал, что они смотрели на волны его мозговой активности. Но что это им давало?

Надо спросить у Сен-Мартен.

Надо спросить у неё, что это такое, и что надо при этом делать.

Он не осмеливался думать об Уинтер.

Он не мог думать об Уинтер… или Тай… или Мэле.

Он даже не знал, поможет ли это.