Книга Тюр, страница 56 – Дж. С. Андрижески

Возможно, она не чувствовала такой защищённости с тех пор, как умерли её мать и сестра.

Возможно, она никогда в жизни не чувствовала такой защищённости.

Марион, наверно, потеряла сознание.

Она не помнила, как они приземлились.

Она ничего не помнила о том, как они зашли внутрь, или как он снял им номер, или ключи, или что-либо о том, где он оставил её, пока занимался всеми этими вещами — теми приземлёнными, относительно-обыденными вещами.

Она только знала, что она летела…

…А потом её осторожно положили на что-то мягкое.

Марион заморгала от потолочного освещения, вздрогнув, когда мужчина опустил её на матрас и выпрямился.

У него больше не было гигантских чёрно-алых крыльев по обе стороны от мускулистого торса, но она всё равно уставилась на него, отмечая линии мускулов, составляющих его грудь и живот, тёмно-оливковый цвет его кожи, странно светящиеся, бледно-голубые и бледно-зелёные татуировки, которые покрывали его грудь и образовывали линии эзотерических письмен на его рёбрах.

Татуировки, которые, казалось, состояли из символов того же языка, заканчивались чуть выше того места, где виднелись его бедренные кости над костюмными брюками, которые всё ещё оставались на нём.

Ей стало интересно, что означали эти татуировки.

Всё ещё глядя на Тюра, Марион приподнялась, опираясь локтями на одеяло гостиничной кровати.

Её джинсы прилипли к коже и натянулись. Как и толстый свитер, который был на ней, и носки в новеньких походных ботинках.

Она остро осознала, какой мокрой, холодной и… ну, грязной… она была.

Что касается Тюра, то он отступил от кровати, но не отводил от неё взгляда.

Судя по тому, как он немного поджал губы и наклонил голову, глядя на неё, Тюр каким-то образом оценивал её состояние, хотя она не совсем понимала, как именно. Пытался ли он решить, была ли она ранена, или старался определить её психическое состояние или что-то ещё — она, честно говоря, не знала.

В конце концов, она отвела от него взгляд и посмотрела вниз на себя, пытаясь увидеть то, что видел он.

До неё снова дошло, что он была промокшей.

И она замёрзла.

Скорее всего, она сейчас насквозь промочит покрывало, если не встанет с него.

Ещё один беглый взгляд на комнату сообщил ей, что она лежала на единственной кровати в номере отеля. Даже если постель и была королевских размеров, то вряд ли на ней сможет спать хоть кто-нибудь, если она умудрится промочить её прямо в центре матраса.

С этой мыслью Марион соскользнула с покрывала.

Поднявшись и взявшись за край толстой ткани, она стянула её с кровати прежде, чем влажная часть успела намочить одеяла.

Тем временем Тюр с явной тревогой подошёл к ней, протянув руки.

Не говоря ни слова, он остановился, когда увидел, что она устойчиво стоит на ногах.

Он остался стоять неподалеку от неё, словно опасаясь, что она может потерять равновесие или, возможно, упасть прямо перед ним, потому что колени подкосятся. Судя по выражению его лица, он искренне волновался, что ноги могут не удержать её.

Марион не обижалась на это.

Честно говоря, падение лицом на ковёр казалось вполне реальным риском.

Сдёрнув золотисто-красное покрывало с кровати, она простояла ещё несколько секунд, пытаясь решить, что делать дальше.

Она посмотрела на себя, на промокший вязаный свитер, который дала ей милая женщина из магазина одежды, на походные ботинки, тоже промокшие и теперь покрытые льдом и снегом, на промокшие носки и промокшие джинсы.