Книга Тюр, страница 94 – Дж. С. Андрижески

Тюр посмотрел на Марион с непроницаемым выражением лица.

Затем он перевёл взгляд обратно на президента Равенскрофта.

— Спасибо, сэр, — сказал он. — Я очень ценю этот жест. При всем уважении, мне придется отказаться от этой чести, но я ценю это больше, чем могу выразить словами.

Президент кивнул, слегка нахмурившись, но не выглядел оскорблённым.

— Не могу сказать, что я удивлён, — произнес он. — Но я должен был спросить.

— Правда? — фыркнула Марион. — Тебе действительно надо было спрашивать, папа?

— Да, мисс Марион. Мне нужно…

— Однако я хотел бы попросить вас об одной вещи, — сказал Тюр, встревая в их перепалку. Когда отец и дочь посмотрели на него, он продолжил твёрдым голосом. — Я бы хотел, чтобы Марион жила со мной, — сказал Тюр. — Где-нибудь, где у нас будет побольше личного пространства.

Тюр сделал паузу, переводя взгляд между ними.

— …Если Марион согласится, конечно.

Президент Равенскрофт слегка улыбнулся ему, и его голубые глаза смотрели очень проницательно.

— Вы спрашиваете разрешения жениться на моей дочери, мистер Тюр? — спросил он, всё более заметно растягивая слова. — Вот о чём вы сейчас меня спрашиваете?

— Нет, — резко ответил Тюр.

Марион расхохоталась.

Тюр взглянул на неё и слегка улыбнулся, прежде чем добавить:

— Но только потому, что у меня не было возможности сначала спросить об этом её, сэр, — добавил он, многозначительно выгнув бровь. Взгляд его тёмных глаз вернулся к президенту. — Кроме того, если говорить открыто, то я чувствую, что для этого пока слишком рано. Но ваша дочь согласилась жить со мной. Мы даже обсудили несколько мест, в том числе и Сен-Бартелеми, где мы встретились, а также Черногорию, Барселону, Париж и несколько других мест.

Сделав паузу, Тюр добавил:

— Я понимаю, раньше вы говорили, что хотели бы, чтобы мы остались здесь из соображений безопасности, но судя по тому, что я слышу от вас сейчас, маловероятно, что Марион и я в данный момент являемся мишенью.

Помедлив во второй раз, Тюр добавил:

— Я понимаю, что Секретная служба всё равно будет присутствовать.

Повисла тишина.

В этот момент отец Марион как будто оценивал Тюра взглядом.

После долгой паузы на его губах медленно расцвела улыбка.

Поднявшись на ноги, он протянул Тюру руку.

— Я ценю, что ты спросил меня, сынок, — серьезно произнес Алан Равенскрофт, пожимая руку бога, когда тот поднялся. — Это воспитанно. Это тактично. Но это так чертовски старомодно. И я должен сказать, хорошо, что ты в конце затронул тему про «национальную безопасность». Если моя дочь узнает, что ты спрашиваешь у меня разрешения жить с ней… или жениться на ней… или что-то в этом роде… она вполне может зарезать тебя во сне.

Тюр твёрдо пожал руку президента в ответ.

— Спасибо за совет, сэр, — сказал бог, и его слова были такими же серьёзными, как и выражение его лица.

— …Несмотря на вышесказанное, — добавил президент, подмигивая дочери. — Она мой единственный ребёнок. И у меня есть доступ к ядерным кодам.

Марион шлёпнула его по руке, но отец лишь рассмеялся.

Тюр смотрел на них обоих, но не сказал ни слова.

Когда Марион взглянула на него, изучая его неподвижное выражение лица, бог улыбнулся. Этот огонь в его обсидиановых радужках, казалось, разгорелся ярче. Увидев этот взгляд, почувствовав то, что скрывалось за ним, Марион почувствовала, что тепло начало растекаться от пальцев ног к животу… затем к груди, горлу и щекам.