Книга Щит, страница 138 – Дж. С. Андрижески

— Элли… боги…

Ревик умолк. Я вновь ощутила, что он хочет сказать что-то ещё. Он старался сдержаться, контролировать свой свет. Я обвила рукой его шею и приласкала его грудь.

— Ревик, все хорошо, — пробормотала я. — Детка, все хорошо… отпусти себя…

— Скажи мне. Пожалуйста, Элли. Скажи мне, что именно хорошо…

Я подвинулась ближе на его коленях, целуя его лицо.

— Я хочу этого, — мягко сказала я. — Я хочу тебя, — я снова поцеловала его. — Ты хочешь меня?

Его пальцы сжались ещё крепче. Я вновь ощутила в нем проблеск неверия.

Однако Ревик не пошевелился и не поднял взгляда.

Прикусив губу, я ослабила свой свет и чуть-чуть отодвинулась на его коленях.

— Ты все ещё хочешь подождать? — спросила я. — Ревик, просто скажи мне. Я не пытаюсь давить на тебя.

Я не осознавала, что мои глаза светятся, пока он не поднял голову; я увидела, что его лицо осветилось зеленоватым свечением, мои глаза отразились в его зрачках.

Теперь я ощущала от него больше, но как будто слоями, скользившими то за пределы его света, то обратно. В его воображении мои глаза отражали свет солнца; мои губы изогнулись в улыбке, одежда льнула к моему телу, пока я вброд шла по реке и смеялась. Я ощущала желание Ревика… интенсивное… такое сильное, что мои руки болели, как и мои губы, даже мой язык. Все стало лишь хуже, когда я увидела, как он с закрытыми глазами мастурбировал в душе, стараясь удержать свой свет подальше от моего в соседней комнате. Он прислонялся к стене душевой, фантазировал о том, как трахает меня в поле у реки, перед камином, на кухонном столе, в кровати в соседней комнате.

Образ померк, и я осознала, что Ревик опять пытается закрыться от меня щитами, но это удаётся ему лишь наполовину. Это не совсем смущение. Что бы это ни было, это походило больше на страх, неуверенность в том, как я его воспринимала, как я могла отреагировать, если он зайдёт слишком далеко.

Я чувствовала в нем осознание наших различий в прошлом, в возрасте, в том, как меня воспитали, а также понимание и память о том, как воспринимало его большинство людей. Ударив меня по странным эмоциям, это чувство вновь пробудило боль, и теперь его разум соединялся с выражением его лица.

Затем мы целовались.

Ревик откинулся на спинку дивана, привлекая меня к себе, и я скользнула глубже на его колени, подвинувшись так, чтобы оседлать его. Все болело. Его ладони сжали мои бедра, тесно прижимая меня к его ногам, и Ревик все глубже вливал свой свет в мой. Я ощущала в этом намерение, проблеск осторожности, пока он продолжал вплетаться в меня и раскрывать мой свет ещё сильнее.

Через некоторое количество времени я осознала, что Ревик раздевает меня.

Он неуклюжими пальцами возился с завязками шёлковой сорочки, все ещё притягивая мой свет, все ещё пытаясь глубже увлечь меня в свой свет. Я немного отодвинулась на его ногах, когда он окончательно сдёрнул сорочку через голову и с рук. Затем он посмотрел на меня.

Ревик смотрел на меня добрую минуту, а затем его глаза закрылись.

— Элли, — сказал он. — Элли… если ты не уверена… скажи мне.

— Если ты хочешь остановиться, — сказала я. — …Просто остановись, Ревик. Пожалуйста.

Он поднял меня и вместе со мной опустился на пол.

Я вновь ощутила в его свете неверие, переплетавшееся со спешкой, которая лишь усилилась, когда Ревик улёгся на меня. Я остановила его ровно настолько, чтобы помочь ему до конца снять брюки. Нежно обхватив мою талию одной рукой, он приподнял мои бедра, подцепил мои трусики пальцами и стащил вниз по ногам. Сняв их, он вновь помедлил… ровно настолько, чтобы полюбоваться моим обнажённым телом в свете из окна.