Книга Щит, страница 218 – Дж. С. Андрижески

Я все равно мало что могла предпринять, когда кандалы толщиной в дюйм приковывали меня к полу.

Пальцы мальчика коснулись моего лица, убирая волосы с глаз.

— Нензи, — произнесла я. Мой голос звучал хрипло. Я прочистила горло, стараясь выработать достаточно слюны, чтобы нормально говорить. — Что ты здесь делаешь?

Он ответил по-английски, потому что я сама заговорила на этом языке.

— Он ушёл. Ты спала, — он снова приласкал моё лицо, и его пальцы задержались на моем подбородке. — Тебе больно? Ты все ещё мучаешься?

Я рефлекторно попыталась посмотреть на своё тело.

Я увидела бледную плоть, синяки, что-то напоминавшее порезы. Я сама себе казалась худой. Моё обоняние одновременно притупилось и тошнотворно обострилось. Компонент aleimi в моем обонянии пропал, но физические запахи буквально душили меня. Должно быть, я писала через решётку под собой, потому что ощущала этот запах.

Но на самом деле мне не было больно, если не считать ошейника. Остальной дискомфорт вызывался связанным положением, неспособностью шевелиться, а также ссадинами, которые металл натёр на моей коже.

Задумавшись на мгновение, я покачала головой.

— Только шея болит. И я хочу пить.

Мальчик мгновенно отвернулся, завозившись с чем-то в темноте.

Я не удивилась, когда секунды спустя он поднёс к моим губам прохладный контейнер. Как только он открутил крышку, я стала жадно пить, глотая, пока он держал ёмкость у моих губ. Несколько минут я только пила, время от времени останавливаясь, чтобы сделать вдох и глотнуть. Затем я кивнула и жестом пальцев показала, что мне хватит.

Он поставил ёмкость на пол камеры.

— Спасибо, — я подняла на него взгляд, щурясь в тусклом свете.

Он погладил мою руку, затем мои пальцы. Я видела, как его лицо напряглось от какой-то сосредоточенности. Немного занервничав от увиденного, я отвела взгляд и упёрлась подбородком в решётку. Я гадала, читал ли он меня — или только пытался.

— Нензи, где ты был сегодня? — спросила я, когда он не отодвинулся.

Мальчик начал отвечать мне сериями сложных жестов руками, пока я сама не показала отрицательный жест. Я сохраняла спокойный тон.

— Я не понимаю, — в ответ на его пустой взгляд я пояснила: — Тебе нужно сказать мне. Говори вслух, как ты делал это ранее.

Меня все ещё сбивала с толку его неспособность прочесть меня.

Ревик говорил мне, что ошейники экстрасенсорного сдерживания только мешали ему пользоваться собственным светом; ошейник, который надет на мне, не должен был влиять на способность ребёнка прочесть меня.

Ревик также говорил мне, что он страдал от огромного количества боли разделения со мной, пока находился в заключении у Териана. Он говорил, что ошейник мешал ему контролировать это, так что на самом деле все было только хуже, временами совсем невыносимо.

Почему я ничего не чувствовала? И почему Нензи не мог просто вытащить ответы из моего сознания?

Если уж на то пошло, почему Териан не мог это сделать?

— Тесты, — сказал Нензи, как только складки на его лбу разгладились. — Они проводят на мне тесты. Они хотят провести ещё больше тестов… на нас обоих, — добавил он.

— Что за тесты? — спросила я, хотя уже знала ответ.

Он показал на свою голову, жестами обозначая пространство над местом, где мы сидели. В ошейнике я видела лишь воздух там, куда он показывал, но я понимала. Он имел в виду структуры над его головой. Телекинез.