Книга Щит, страница 28 – Дж. С. Андрижески

Старик, хромая, пересёк комнату, все ещё зажимая руку одеждой.

Мальчик стоял совершенно неподвижно, когда Меренье добрался до него. Он не шевелился, пока старик возился с металлическим ошейником на его шее. До тех пор Териан и не замечал его, поскольку он идеально сливался с тоном грязной шеи.

Однако теперь, увидев его, Териан осознал, насколько древним был ошейник.

Вместо светлых, тонких гибридно-органических металлов, которые использовались на видящих в загонах сверху, ошейник мальчика висел на его шее несколькими дюймами железа — кажется, железа. Органическая кожа снаружи выглядела так, словно происходила от какой-то рептилии.

Вместо сканера сетчатки или какого-то другого считывающего устройства, которое открывалось большим пальцем, сзади находилось железное кольцо, соединявшееся с толстой цепью, которая была прикручена к стене над горой тряпья, где спал мальчик. Цепь даже не предоставляла ему полной свободы передвижения по комнате. Неудивительно, что корзина оставалась у двери.

Ощутив, как возвращается его злость, Териан наблюдал, как старик возится с цепью, которую также покрывала органическая кожа.

— Используй ключ, — сказал старик. Его впалые глаза уставились на мальчика. — Используй ключ сейчас же! Я спровоцировал замок.

— Нет! — закричала женщина.

Но Териан уже понял.

Усмехнувшись, он вошёл в Барьерное пространство и осознал, что смотрит на замысловатую структуру, на которой всюду имелись отпечатки aleimi Дигойза и Галейта. Золотое полотно света окутывало мальчика своеобразной красотой, душа его aleimi через органические компоненты ошейника.

Вспомнив символ, который он нашёл в дневнике Дигойза Ревика — тот самый, который он использовал, чтобы одурачить женщину и заставить её думать, будто его послал Галейт — Териан наложил его на Барьерную структуру. Символ идеально встал на свободное место, вплёлся в сдерживающий ошейник на шее мальчика и в его органическую плоть.

Выходя из Барьерного пространства, Четыре услышал звучный щелчок.

Перед глазами прояснилось, и он очутился в кромешной тьме темницы.

Мальчик посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

Я резко проснулась как от толчка, ощущая почти панику.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать её причины. Мне снилось, что он уехал, что он опять оставил меня одну — ещё до того, как я увиделась с ним.

Я лежала, свернувшись полумесяцем на мягком сиденье возле окна без стекла. Впервые открыв глаза, я уставилась в деревянный потолок, поддерживаемый толстыми балками. Дневник Галейта лежал у моей руки там, где я выронила его, когда мои пальцы разжались во сне.

Я гадала, как долго я тут лежала.

Мартышки пронзительно пищали на ветвях деревьев, которые провисали и качались под их весом. Тем временем, видящие шутливо боролись на дворе из камня и травы, который находился на несколько футов ниже моего окна.

Я видела там своего приёмного брата Джона, неловко стоявшего в толпе видящих и наблюдавшего за их борьбой. Его глаза смотрели серьёзно, следя за их движениями. В Сан-Франциско он дошёл до четвертой степени чёрного пояса в Чой Ли Фут, но я знала, что здесь он чувствовал себя неумехой. Даже если не принимать в расчёт его руку, боевые искусства видящих подразумевали много работы с возможностями света, которые Джон просто не мог реализовать. Однако я узнавала выражение его лица, пока он наблюдал за их вознёй; он хотел находиться в самой гуще.