Книга Меч, страница 161 – Дж. С. Андрижески

Мы уже попрощались по-настоящему — в моей спальне, в Императорской Резиденции.

Он пришёл сказать мне, что Вой Пай в этот самый момент говорит с Ревиком. Далее он изложил, что, по крайней мере, пока что Ревик просил только обо мне, но не о Балидоре, и не о ком-то из остальных. Пока я одевалась, Балидор поведал мне, что Ревик вошёл прямо в парадные ворота. Один.

Согласно Балидору, это откровенно неслыханно.

Более того, по реакции Балидора я поняла, что это настоящее безрассудство, даже для Сайримна. Балидор даже спросил у меня, не могли ли развиться у Ревика суицидальные наклонности.

Вспомнив об этом теперь, я крепче стиснула ладони.

Мы прошли ещё несколько ворот.

В итоге мы вошли в ту часть Города, которую я ещё не видела.

Я вместе с остальными прошла через арочный проем, который вёл через огромные ворота, охраняемые видящими с чёрными поясами. Люди в церемониальном одеянии стояли по стойке смирно и поклонились, когда мы прошли мимо. Я слышала бормотание молитв, и они руками показывали символ Моста.

Некоторые прикасались ко мне или к моей одежде. Одна женщина-видящая плакала.

Мы добрались до дальнего края тенистой арки, и я помедлила, посмотрев раскинувшееся передо мной пространство. Оно было обширнее всего, что я когда-либо видела, даже в сравнении с размером двора позади меня. Внизу пролёта из белых лестниц находилась огромная пустошь из белого камня, почти плоская и занимающая площадь нескольких футбольных полей. Бело-красные здания с золочёными крышами сияли на солнце, украшенные драконами, а также каменной резьбой в виде животных и птиц.

Я пыталась осознать это всё, проследить взглядом петляющие каналы, которые огибали границы этой пустоши, обрамлённые фруктовыми деревьями и покачивающимися светильниками.

— Деревья в этих дворах раньше были под запретом, — тихо сказал мне Балидор. — Человеческие императоры считали, что они должны возвышаться выше всего под солнцем, а в те годы это была их главная приёмная зона, — он взглянул на меня. — У видящих другие взгляды, конечно же. Они убедили императоров в необходимости сохранить часть мира, чтобы достучаться до тех, кто нуждался в их наставлениях. Вой Пай говорит, что со временем Лао Ху взяли их измором и добились своего во многих подобных вопросах.

Я поджала губы и изо всех сил постаралась превратить это в улыбку.

— Похоже, тебя она тоже берёт измором, брат мой, — пробормотала я.

Балидор резко повернулся ко мне.

Увидев мою приподнятую бровь и улыбку, он не улыбнулся в ответ.

Вместо этого я увидела, как дёрнулось его адамово яблоко от сглатывания, и он отвернулся. Он посмотрел на тот же каскад белых ступеней передо мной.

— Разве это будет иметь такое значение? — спросил он. — Если я отвечу согласием на её предложение?

Я с удивлением услышала настоящую горечь в его голосе. Я перевела взгляд, гадая, стоит ли мне знать, что именно предложила ему Вой Пай — и обнаружила, что его серые глаза изучают меня. Взгляд этих самых глаз метнулся к моим губам.

— 'Дори, — выдохнула я. — …Не надо.

Его подбородок напрягся, и взгляд его глаз вновь изменился. На мгновение я увидела там больше эмоций, чем он обычно показывал, даже когда мы были наедине.

— Я тебе говорила, — сказала я. — С самого начала я говорила тебе, 'Дор.

Он показал одной рукой короткий жест согласия, но я видела, что его глаза сделались ярче. Через мгновение ока всё пропало, но моё горло всё равно сдавило, пока я пыталась решить, не померещилось ли мне.