Книга Меч, страница 21 – Дж. С. Андрижески

Я вновь подняла ладонь, задышав тяжелее.

— Ревик, я знаю, что ты делаешь, — я покачала головой, сглотнув. — Я не позволю тебе сделать это со мной. Не позволю.

Его лицо ожесточилось. Я ощутила от него очередной прилив боли вместе со злостью, которая поразила меня своей искренностью.

— Что я делаю? — прорычал он. — Что я делаю, Элли? Помимо того, что пытаюсь соблазнить собственную жену… которая, похоже, считает, что блядские политические разногласия — это достаточное основание для развода, черт подери.

Я уставилась на него.

Его взгляд не дрогнул.

— Политические разногласия? Вот как ты это называешь? — я подавила очередную волну чувств. Я едва могла смотреть ему в лицо. — Иисусе, Ревик. Ты действительно будешь притворяться, что твоё появление здесь никак не связано с тем, кто я такая? Или что если бы мы были женаты, никто с моей стороны не посмел бы пытаться тебя убить?

— Мы уже женаты, Элисон, — прорычал он.

Я покачала головой.

— Ты понял, что я имею в виду.

— Нет, — рявкнул он. — Не понял, — его злость полыхнула вновь. — И ты врёшь мне, Элли. Или себе самой, может быть. Ты прекрасно, черт тебя дери, знаешь, что я здесь не поэтому.

Не успела я перевести дух, как меня схватило нечто, похожее на невидимые руки. Это было слишком сильным, чтобы противиться. Черт, да всё закончилось ещё до того, как я осознала, что происходит.

Расстояние между нами сократилось.

Его физические руки обхватили меня. К тому времени я настолько затерялась в его свете, что не могла отделиться или даже убедить себя попытаться. Когда мой свет глубже вплёлся в него, он издал низкий стон, и этот звук был таким знакомым, что я стиснула его руки.

Когда он поцеловал меня в этот раз, я ответила на поцелуй, вцепившись в его волосы.

Я впервые осознала, что они отросли. Хорошо подстриженные косматые черные пряди ощущались мягкими, когда я запускала в них свои пальцы. Он привлёк меня к себе, и я вновь ощутила там мальчика и его откровенное неверие, что я наконец позволяю ему прикоснуться ко мне. Это неверие лишь усилилось, когда я сама дотронулась до него. Я ощутила, как он притягивает меня, чтобы я касалась его ещё больше, позволяла ему касаться меня. В этой его части было нечто такое уязвимое, что я просто не могла его оттолкнуть.

Я хотела его таким.

Понимание этого причиняло боль. Я ненавидела себя за это; это казалось худшим в мире предательством, но это ничего не меняло.

Я хотела его.

Он услышал меня. Он издал надрывный звук, а затем его боль вновь усилилась, темнея от этой нехватки. Разделение усилилось до такой степени, что я не могла уже ничего видеть. Мой контроль ускользнул, и он снова застонал прямо мне в рот. Я чувствовала мальчика сильнее остальных. Я ощущала желание в нем, в тех частях, которые оставили позади, и я не могла вынести это своим рациональным разумом.

В этот момент я сделала бы что угодно, лишь бы облегчить это его чувство — что угодно.

Я не помнила, чтобы переставляла ноги, но внезапно моя спина оказалась прижатой к стене. Он навалился на меня, целуя ещё крепче, его руки всюду гуляли под моим платьем, ноги вжались между моих бёдер. Он помедлил ровно настолько, чтобы вновь посмотреть на меня остекленевшими глазами.

— Элли, — хрипло произнёс он. — Пойдём со мной домой. Пойдём домой, жена. Я куплю тебе дюжину платьев. Всё, что ты захочешь. Всё.