Книга Ревик, страница 29 – Дж. С. Андрижески

В любом случае, даже если это принятие желаемого за действительное, она сильно подозревала, что ей больше не придётся его искать.

Он её найдёт.

Присутствие её супруга вновь проступило в её свете.

«Мне плевать, кто он, — тихо послал Уйе. В его слова просочилась злость, окрасившая его и её свет. — Мне плевать, насколько сильно ты принимаешь его за того, кем являешься сама, Кали. Я убью его, если он тебя изнасилует. Если он применит к тебе хоть какое-то насилие, я его убью».

«Он меня не изнасилует», — заверила она его.

Но снова отстранившись от Уйе, Кали поймала себя на том, как она надеется на свою правоту.

Она как раз покидала место под цветным зонтиком, когда звук выстрела заставил её резко поднять взгляд от бассейна.

Мужчины за баром притихли.

Женщина в бикини села, уставившись на стеклянные двери, ведущие в отель, как будто она ожидала, что кто-то выйдет оттуда с винтовкой и швырнёт гранату в её шезлонг.

Кали собиралась пойти к дверям отеля, но тут громкий раскатистый звук сотряс землю под её ногами.

Стеклянные двери, ведущие в отель, разбились. Дым поднимался чёрной колонной от другой части здания, которая находилась перед улицей.

Кали присела, наполовину укрывшись под столиком и двигаясь без раздумий.

Она действовала быстрее всех людей.

С другой стороны, она наверняка видела больше войн, чем все они.

Не удостоив взглядом мужчин или бармена в белом пиджаке, Кали поднялась на ноги, пока эхо взрыва ещё раскатывалось вокруг, устремляясь в переулок сбоку отеля. У неё не было оружия, но она быстро шла на слегка согнутых ногах, держа голову опущенной и направляясь к главной улице перед отелем.

За годы она выучила, что обычно лучше узнать, что происходит, и тогда уже решать, что именно предпринять.

Она не могла заставить себя поверить, что этот инцидент связан с её разговором с Дигойзом, но и это надо подтвердить наверняка.

Она нашла гравийную дорожку, которая вела к тротуару.

У двери сидели на корточках работники кухни, сжимавшие между пальцев и губ забытые сигареты и смотревшие на тот же столб дыма, но не подходившие ближе. Она жалела, что не знает вьетнамский достаточно хорошо, чтобы спросить их о случившемся, но сомневалась, что им известно намного больше, чем ей.

С другой стороны, у них могли иметься более конкретные и точные догадки, учитывая то, что они уже годами терпели эту войну между французами и американцами. Это не говоря уж об их местных террористах, коммунистах, повстанцах и различных революционерах.

Но она не читала их ради этого.

Она старалась не вторгаться в свет людей, если на то не существовало хорошей причины. Её прилив адреналина и желание успокоиться за счёт других — это недостаточная причина вторгаться в их разум (по её мнению).

Когда они её заметили, они уставились не на дым, а на неё.

Один даже попытался схватить её за руку, пока она проходила мимо, и не дать выйти на улицу. Судя по его свету и страху в глазах, Кали знала, что этот жест выражал тревогу, и послала тепло в его свет.

«Спасибо тебе, мой добрый кузен, — сказала она в его разуме, зная, что он не услышит это словами. — Спасибо большое, что беспокоишься обо мне. Но со мной всё будет хорошо. Я буду в порядке… ты можешь меня отпустить… со мной всё будет хорошо…»

Он отпустил её, и в тёмных глазах промелькнул проблеск непонимания.