Книга Тень, страница 199 – Дж. С. Андрижески

— Я скажу тебе после того, как ты дашь мне эту еду, — отвечает он, слегка кряхтя и перенося вес на ноги. — А если не дашь, то мне, пожалуй, придётся подраться с тобой, и тогда мне будет хуже.

Врег смеётся, а Нензи стискивает края кушетки, подавляя прилив головокружения, как только его тело оказывается более-менее в вертикальном положении.

Он не помнит, когда чувствовал себя таким слабым или настолько находился в чьей-то власти. Он наблюдает, как другой видящий одним плавным движением поднимается с корточек и за несколько широких шагов преодолевает расстояние до кушетки.

— Тут этого предостаточно, — говорит ему Врег, уперев руки в бока и наблюдая, как тот с остекленевшими глазами запихивает в рот куски картошки, моркови и говядины. — Все поели, так что остатки твои, — он косится на горшок, словно подсчитывая. — Ещё минимум четыре порции. Если хочешь.

— Хочу, — отвечает Нензи.

Врег опять улыбается и садится, наблюдая, как он ест. Через несколько минут он приносит вторую миску. Нензи почти покончил и с ней, когда заговаривает вновь.

— Ты всё ещё занимаешься рисунками по коже, Врег? — спрашивает он, показывая на него ложкой. — Тату?

Врег бросает на него озадаченный взгляд, затем улыбается.

— Ты имеешь в виду церемониальные тату? — он протягивает свою руку и показывает узор из разных цветов, украшенных символами, которые знакомы ему по книгам, а также изображения извивающихся змей и облаков, полных огня. — Вроде этих?

— Да, — Нензи кивает и протягивает ему миску для добавки. Он наблюдает, как видящий поднимается на ноги и лёгкой походкой идёт обратно к огню. — Мне говорили, что ты делал тату Раджана. Морские создания.

Врег признает его слова пренебрежительным жестом, сидя возле горшка. Наполнив миску в третий раз, он выпрямляется и несёт её обратно молодому видящему.

— Да, — просто говорит он. — Это делал я.

— Хорошая работа, — говорит Нензи.

В глазах старшего видящего расцветает удивление, но оно не достигает лица.

— Ты умасливаешь меня на что-то, Ненз? — только и спрашивает он. — Или мне стоит просто сказать «спасибо, брат»… и надеяться на лучшее?

Нензи игнорирует его улыбку.

— Ты сделаешь мне кое-что? — спрашивает он. — Я могу заплатить.

В воцарившуюся паузу глаза Врега делаются слегка хищными, но там живёт и насторожённость, едва заметная за мягкой улыбкой.

— Кое-что? — переспрашивает он, всё ещё наблюдая, как другой ест. — И сколько же ты хочешь, маленький брат? Ты собираешься воссоздать пантеон у себя на спине?

— Я хочу два, — говорит он, игнорируя сарказм другого. — Два цветных рисунка. Я хочу сделать их оба чернилами видящих — такими, которые остаются.

Взгляд Врега вновь делается оценивающим.

— Что за татуировки ты хочешь, молодой брат? — спрашивает он. — Что за символы?

Нензи окидывает взглядом комнату с низким потолком, всё ещё жуя рагу, хотя теперь уже намного медленнее, смакуя куски мяса. Проглотив то прожёванное, что находилось во рту, он обводит комнату жестом.

— У тебя есть Второй Кодекс? — спрашивает он.

Врег одаривает его слегка удивлённой улыбкой, но потом один раз кивает.

Поднявшись на ноги, он подходит к шкафу недалеко от изножья кровати, который находится в тени, за пределами круга света от огня. Нензи наблюдает, как он дёргает деревянные дверцы, открывая ряды полок с книгами в кожаных переплётах и бумагами. Некоторые бумаги кажутся старее книг, они перевязаны шнурками, скручены в свитки и скреплены тяжёлыми зажимами.