Книга Тень, страница 282 – Дж. С. Андрижески

Но, как и в большинстве мифов, в этом имелась некоторая правда.

Я не видела здесь больше ни одной наложницы в ошейнике, кроме себя. Я вообще была единственным видящим в ошейнике на территории всего Города, и причины очевидны, учитывая телекинез. Я также слышала, как Мяо и Чарли говорили об отказе от клиентов.

Отказы случались по разным причинам, но тот факт, что они вообще могли отказаться, казался мне очень значимым. Наложницы или нет, но они всё равно обладали некоторой свободой решать, кого они пускали в свою постель. Их кураторы также могли решать. И им даже не нужно было называть клиенту причину.

«Нет» из уст Лао Ху действительно означало «нет».

Улай сказал мне, что ему наверняка придётся отказывать моим клиентам по причинам безопасности (протоколы безопасности доходили до абсурда, когда дело касалось моих клиентов) или в том случае, если он уловит в их мыслях что-то, что делало их «недостойными».

Он сказал, что я тоже могу отказываться от клиентов до тех пор, пока не стану злоупотреблять этой привилегией.

Я невольно испытала удовлетворение, когда услышала, как Мяо с огромным отвращением рассказывала о клиенте, которому навсегда запретили здесь появляться и лишили права на обжалование. Очевидно, её куратор поймал этого клиента на том, что он думал о женщинах-видящих как о недолюдях и фантазировал, как насилует их. После моего времени, проведённого в Белом Доме, приятно было жить в месте, где тебя могли вышвырнуть просто потому, что ты расист и женоненавистник.

Вопреки всему, что я изучала для профессии наложницы в Городе, большую часть тех первых недель я работала над своими новыми уроками разведки.

К моему огромному облегчению, мне вообще не приходилось давить на Вой Пай для исполнения этой части моего контракта. В моё первое утро здесь на пороге моей комнаты появились два охранника и отвели меня в мой новый класс. Когда мы пришли в отапливаемый деревянный павильон, Улай снял с меня ошейник и ушёл.

Каждый день проводились занятия по четыре-пять часов, и к концу первой недели мой мозг буквально взрывался. Поначалу мне было немного стыдно сидеть с одноклассниками вокруг нашей учительницы, пожилой видящей по имени Силап, потому что большинство других учеников казались детьми по сравнению со мной. Однако через несколько дней мне стало уже всё равно, и я сосредоточилась на том, чтобы поспевать за сутью уроков.

Сначала она учила меня отслеживанию, а также блокированию и Барьерному спаррингу с другими видящими. Спарринг оказался забавным, хоть и сложным — это больше походило на игру в шахматы, чем на физический спарринг, пусть даже с использованием световых фокусов. Многомерность драк в Барьере одновременно сбивала меня с толку и восхищала, заставляя думать совершенно новыми частями моего света.

Когда я впервые попробовала провести настоящий спарринг один-на-один, мне надрал задницу паренёк, которому на вид было лет тринадцать. Когда драка закончилась так быстро, он как будто немного засмущался, но потом мы оба рассмеялись, и я вскоре попросила его сразиться со мной ещё раз.

Через несколько дней я увлеклась этим с головой.

Всё это время я старалась вообще не думать о Ревике.

Это удавалось на удивление легко. А может, это было легче, чем когда-либо ранее. Насколько я понимала, я во многом просто прикрыла для себя лавочку. Это оставляло меня в странном подвешенном состоянии, когда дело касалось секса и даже простого повседневного общения с видящими вокруг.