Книга Рыцарь, страница 102 – Дж. С. Андрижески

Засунув руки в карманы куртки, Чандрэ разглядывала стены, украшенные головами мёртвых животных и несколькими дорогими с виду европейскими гобеленами, в основном испанскими и немецкими. Картины занимали остальное пространство на белых стенах вместе с подсвечниками из кованого железа, в которых стояли толстые белые свечи. Витражные окна шесть метров высотой занимали всю дальнюю стену, обрамлённые зелёными шторами из какого-то плотного материала, похожего на бархат. Серебряные приборы стояли на высоком серванте у одной стены — он тоже был дубовым и походил на подлинный антиквариат.

Чандрэ заметила герб, изображённый над дверью. Она нарочно сделала снимок своим светом и сохранила его в своём aleimi.

Она присмотрелась к эмблеме и увидела стилизованный символ, напоминавший ей традиционный меч с солнцем. Однако дизайн был не совсем таким, да и цвета другие; и поверх кроваво-красного солнца не было настоящего меча, лишь вертикальная линия, которая его символизировала.

Остальную часть эмблемы она вообще не узнавала.

Учитывая, сколько человеческих семей теперь щеголяли гербами чисто ради тщеславия, это неудивительно. Любой, кто владеет таким замком и окружил его человеческими слугами, явно имеет эго, требующее инвестиций в аристократизм.

И всё же в дизайне было что-то зловеще знакомое. В отличие от большинства европейских гербов, которые она видела, здесь центральными фигурами были люди — или что-то человекоподобное. Иномирные призраки были облачены в простые одеяния, которые могли бы быть римскими или греческими. Чандрэ ещё несколько секунд смотрела на изображение, и только потом до неё дошло кое-что ещё.

В центре этого дизайна стояло четыре таких духа-призрака. На запястье каждого имелась цветная повязка: белая, зелёная, чёрная и красная.

Внезапно всё встало на свои места.

Герб изображал Четвёрку. Это воплощение четырёх посредников, которым суждено управлять ходом Смещения: Мост, Меч, Шулер и Война.

Варлан присоединился к ней, встав рядом. Когда она повернулась, он смотрел на тот же герб, сохраняя бесстрастное лицо.

— Ты согрелась, сестра Чандрэ? — вежливо спросил он.

Она взглянула мимо него на пламя, отбрасывающее тени от огромного очага в одном конце комнаты. Грандиозный каменный камин вмещал бушующий огонь, который источал жар вплоть до того места, где они стояли. Другой огонь горел на противоположном конце коридора, в камине поменьше, возле дверей, которые, наверное, вели на кухню.

Тот казался рабочим очагом. Чандрэ заметила, что на железном крючке над углями висит старомодный чайник.

— Пожалуй, нам стоит присесть, — предложил Варлан.

Стиснув зубы, она покосилась на Стэнли и подчинилась.

Деревянные стулья с высокими спинками окружали дубовый стол, давая достаточно мест для пятидесяти пяти, а то и шестидесяти пяти гостей. Чандрэ подошла к стулу, который стоял поближе к огню, без преамбул вытащила его и уселась на жёсткое деревянное сиденье, не сказав ни слова.

Оттуда она продолжила свой осмотр.

Комната очень напоминала ей охотничьи домики, которые она видела много лет назад — они принадлежали богатым людям в Германии или Франции. Деревянные столы с причудливой резьбой у стен, встроенные полки и тёмные бархатные диваны перед большим из двух каминов, потолки с перекрещивающимися деревянными балками — всё это напоминало тот старинный европейский стиль, одновременно роскошный и грубоватый, очаровательный и суровый. Такое сочетание было свойственно многим домикам до мировых войн.