Книга Рыцарь, страница 136 – Дж. С. Андрижески

Элли поняла это практически сразу после знакомства с Врегом, но даже Повстанцы, которые десятилетиями работали на него, не всегда это видели.

В любом случае, Ревик знал, что в последнее время у Врега имелись и свои проблемы.

Он сосредоточился на видящей в камере.

Тот факт, что она добровольно согласилась не только на ошейник, но и заточение, уже озадачивал. Выбор времени беспокоил его ещё сильнее. Это также заставило его задаваться вопросом, не связано ли присутствие Рейвен здесь с тем, что сделал Дорже. Он даже гадал, не стала ли она спусковым крючком, спровоцировавшим Дорже.

По словам Балидора, эти двое никогда не сталкивались, но Ревик знал, что это может ничего не значить.

Как бы там ни было, кто-то хотел, чтобы они скорбели… и выбились из колеи.

Этот кто-то пожелал пожертвовать давним засланным агентом, чтобы избавиться от Вэша. Это говорило о нескольких вещах и точно означало несколько фактов. Последнее он, Врег и Балидор уже обсудили, хоть и бегло.

Во-первых, скорее всего, у той же персоны здесь имеются и другие оперативники, иначе от Вэша избавились бы другим образом.

Во-вторых, они пожелали пожертвовать прекрасно размещённым давним оперативником, чтобы избавиться от Вэша, значит, его убийство по какой-то причине сделалось срочным приоритетом.

В-третьих, кто бы ещё у них здесь ни имелся, эти люди более ценны, раз Дорже посчитали наилучшим кандидатом.

В-четвертых, и, пожалуй, самое тревожное: тот, кто сделал это, прекрасно понимал, что они догадаются о наличии других оперативников, но, видимо, не боялся разоблачения.

Совокупность этих четырёх фактов указывала на довольно большую проблему.

Врег и Балидор сделали всё возможное, чтобы разобрать по кусочкам aleimi Дорже, ища маркеры, чтобы потом просмотреть aleimi всех в отеле и проделать ещё одну серию сканирований в целях безопасности. Врег, похоже, особенно решительно настроился навести порядок в доме.

Вне зависимости от того, что они найдут, узкий круг приближенных надо сузить ещё сильнее.

Возможно, понадобится сузить его очень сильно.

Все они винили себя, что не защищали старика лучше, но уже слишком поздно заламывать руки из-за этого провала.

Вэш мёртв.

Он ушёл, а вместе с ним ушла и последняя настоящая связь со старыми обычаями.

Несколько старших монахов возьмут на себя обучение в Азии, даже передачу устных традиций. Они могут вызвать следующего в роду из какой-нибудь ледяной пещеры, в которой он или она ныне проводит время в уединении. Это при условии, что они уже не ощутили рябь и не отправились в путь сами.

Религиозные формы останутся — наверное, даже после самого Смещения.

Но реальная, конкретная, политическая власть последнего поистине мирного сегмента среди этого раннего поколения видящих ушла. Кроме Тарси, не осталось никого, кто обладал бы влиянием, хоть сколько-нибудь сравнимым с Вэшем, а Тарси происходила из касты воинов, а не религиозных богословов, как Вэш.

Ревик невольно ощущал невероятную утрату его света.

Как сказала Элли, Вэш часто оказывался единственным за столом, кто мог пробиться сквозь пессимизм, недоверие и цинизм, запрограммированные в молодых поколениях.

Элли сама привыкла рассчитывать на Вэша.

Она говорила Ревику, что без Вэша ни за что не пережила бы те месяцы, что он находился в резервуаре. Он помогал ей придерживаться курса. Он подбадривал и поддерживал её, даже когда все остальные думали, что она выжила из ума. Вэш сохранял тот непринуждённый оптимизм, что бы ни происходило вокруг него, и его свет мог простираться дальше любого из всех, кого когда-либо знал Ревик, будь то Шулер, Семёрка, Адипан, Повстанцы или члены Совета.