Книга Рыцарь, страница 176 – Дж. С. Андрижески

Довольно скоро кто-нибудь придумает новый тип одежды, способный одурачить сканеры, но пока что устаревшее решение в виде стальных нарукавников, вшитых в её толстовки, работало лучше технологических штук, особенно купленных в магазинах.

В последнее время корпорации на удивление находились впереди планеты всей. Всегда существовал некий разрыв между сотрудниками безопасности и хакерами, но этот разрыв увеличивался, а не сокращался.

Они завербовали в свои ряды слишком много хороших хакеров, и это тоже сказалось. Когда ты стоишь перед выбором между тюрьмой и работным лагерем, договорное рабство в какой-то корпорации кажется относительно привлекательным. Данте не могла их винить. На теневых каналах она достаточно видела об этих лагерях, чтобы знать — она, наверное, выбрала бы то же самое, если бы её поймали на крючок.

К счастью, она всё ещё была несовершеннолетней.

И она всё равно знала, что не только хакеры дают им это преимущество. Корпорации также покупали до хера видящих, чтобы отшлифовать код со своей стороны.

Мэвис, пожалуй, тоже был прав со своей излюбленной теорией. Эти жуткие головорезы Большого Брата, как называл их Мэвис, наверное, уговорили передать им коды имплантатов. Может, они теперь добавляли свои чипы к комплектам и учились лучше программировать потребителей, взамен предоставляя Мировому Суду какие-то обновления по обнаружению давления, которые должны были успокоить стадо и не давать усомниться в сильных мира сего.

Данте точно знала, что вся эта фигня с выбором «штрих-код или имплантат» — надувательство. Имплантаты были у всех. У всех. Они никогда не извлекали их, когда людям исполнялось восемнадцать. Они позволяли этим дуракам выстраиваться в очереди как овцы и верить, что они могут уйти свободными, взрослыми гражданами, не подлежащими слежке и имеющими право на тайну личной жизни. Но ММС^[3]всего лишь вырубали их, делали надрез, затем наносили лазером этот штрих-код прямо рядом со шрамом.

Всё это чушь полная.

Чёрт, да с чего бы им извлекать этот имплантат?

Даже в пятнадцать лет Данте знала, что никто не отдаст власть без необходимости. Те высокопоставленные корпоративные свиньи смотрели на овец и видели стадо — стадо, которое однажды может насадить их свиные головы на колья вокруг замка. Стадо, которое может отобрать их игрушки, если они не будут сохранять бдительность. Все эти бездельники, шестёрки, безымянные и дети были для них всего лишь отребьем, которое надо утихомирить, согнать в стадо, запугать, манипулировать и наблюдать за ними 24/7.

Наказания за хакерство тоже стабильно становились всё хуже.

Она видела предупреждения, периодически вспыхивавшие, когда она пыталась попасть на защищённые сайты. Штрафы были такими, что могли обанкротить всю её семью. Они могли отнять дом её мамы, её работу, даже её паспорт. Даже ходили разговоры о том, чтобы изменить кодексы защиты несовершеннолетних в части, касающейся подростков.

Если это случится, не будет больше отсидки в колонии для малолеток.

Она отправится прямиком в уголовный суд по делам несовершеннолетних и сядет на 30–60 лет после того, как они сфабрикуют достаточно доказательств для обвинения. Или же они вытащат её в трибунал Мирового Суда и продадут по контракту — может, Пентагону, может, Зачистке и ММС.