Книга Мост, страница 337 – Дж. С. Андрижески

— Я кричал на тебя, — повторил он. — А после я трахнул тебя, Элли.

Я вздрогнула.

Потом я кивнула, сглотнула и посмотрела на него, продолжая растирать его ноги.

В этот раз Ревик тоже не казался сердитым. Он произнёс это как признание, как будто ненавидел себя за это. Однако чувства, жившие там, ощущались холодными, почти отстранёнными.

— Я сделал это снова, — сказал он. — …Той ночью. Ты отсосала мне. На следующее утро, когда мы проснулись, я опять занялся с тобой сексом.

Сглотнув, он встретился со мной взглядом, но только на секунду, прежде чем его глаза уставились в сторону.

— Мы сделали это снова в отеле. В Нью-Йорке. Ты раздела меня, и мы трахались в том кресле, у кровати в нашем номере. Я также трахнул тебя на диване, вскоре после этого, — его лицо напряглось. — Я не имею в виду, что раздевание послужило оправданием. Я просто хотел сказать…

Он помедлил, словно не зная, как продолжить.

Я снова с трудом видела его.

У меня болело горло. Свет заполонил мои глаза, когда я смотрела на его лицо, наблюдая, как он избегает моего взгляда. Боль, зародившаяся где-то в груди, усиливалась по мере того, как он говорил, но я не хотела прерывать его. Я хотела бы знать, что сказать ему, но мне не хотелось ничего отвечать на его слова. Когда он, казалось, закончил говорить, я отпустила его ноги.

Скользнув вверх по его телу, я легла рядом с ним, массируя его грудь и чувствуя, как напрягается его кожа под моими пальцами и ладонью. Он был твёрд. Я и раньше это заметила, но впервые разрешила себе посмотреть на него и позволила ему почувствовать, как я это делаю.

Его тело было тёплым. Не похоже, чтобы признание его возбудило… скорее, совокупный эффект от моего прикосновения к его обнажённой коже изначально вызвал признание вместе с физической реакцией. Если уж на то пошло, признание превратило эти потоки света в противоречивые порывы, укрепляя то другое чувство в его груди, которое всё больше и больше походило на стыд.

Ревик почувствовал, что я смотрю на его тело.

— Боги, — сказал он. — Элли, не надо, пожалуйста. Просто… не надо.

Он еле выдавил моё имя.

Я прижалась к Ревику, обнимая его, даже когда его глаза наполнились слезами. Я ухватилась за пуховое одеяло, натянув его плотнее вокруг наших тел, а потом ещё сильнее обвилась вокруг него. Посылая свет к его сердцу, я ещё глубже вплела свой aleimi в его сердце, теперь стараясь открыть его, заставить его открыться мне, хотя бы немного. Я обхватывала его плечо и шею, почти слишком крепко, собирая тепло в его груди, пока мои пальцы массировали мышцы.

— Малыш, всё в порядке, — сказала я, целуя его в шею. — Ревик, ты не сделал ничего плохого.

Он сжал мою руку в своих пальцах.

— Элли…

— Ты не сделал ничего плохого, — повторила я на этот раз твёрдо. Я посмотрела ему в лицо. — Я обещаю тебе, Ревик… ничего плохого. Ни капельки.

Казалось, он меня почти не слышит.

— Я не знал, что делать, — он покачал головой. — …как побыть рядом с тобой. Тебе было больно. Я был так чертовски сбит с толку, Элли.

Я боролась со светом, потом пыталась найти слова, но в итоге только кивнула.

Пытаясь решить, что делать, я положила голову ему на плечо, всё ещё лаская его подбородок, а потом потянулась назад, чтобы схватить его за волосы. Я закрыла глаза в этой тишине, борясь с собственной болью, даже когда его рука обвилась вокруг меня.