Книга Проблеск Света, страница 11 – Дж. С. Андрижески

Она криво улыбнулась.

Балидор поймал себя на том, что наблюдает за её лицом пристальнее обычного.

Как всегда, он искал там какой-то признак её — женщины, которую он знал до того, как Тень её заполучил.

Тогда она нравилась ему.

Тогда она очень нравилась ему, если честно.

Даже если не считать его немного смущающие световые и физические реакции на неё, Балидор ловил себя на том, что его притягивало к ней по причинам, которые он не мог до конца объяснить самому себе. Как бы это ни было странно, какими бы разными они ни были, не говоря уж о разрыве в способе их воспитания и возрасте, он ощущал там схожесть, резонанс, который сам себе не мог объяснить удовлетворительным образом.

И он определённо не пытался объяснить это кому-то другому.

Что бы там ни было, от этого ему было странно комфортно с ней.

С ней он мог расслабиться.

Он мог ненадолго выйти из своей обычной роли и просто выдохнуть.

Забавно, даже когда они были друзьями, она всегда подкалывала его тем, какой он сдержанный и чинный… вопреки тому факту, что именно с ней он был наименее «чинным».

Конечно, в Касс даже тогда присутствовала некая резкость.

Но его это никогда не смущало.

Уязвимость, которую он чувствовал под этой резкостью, смягчала то, что она показывала ему на поверхности. Более того, многие причины этой резкости импонировали ему. Честность, которую он чувствовал в ней, верность, готовность высказать своё мнение, вмешаться в то, что ей казалось неправильным, и неважно, кому бы ей ни пришлось противостоять.

Отчасти её привычка обороняться происходила из того, как люди реагировали на её честность.

Отчасти из того, что в детстве её били за честность.

В любом случае, эта резкость никогда его не беспокоила.

Честно говоря, большую часть времени он почти не замечал эту её черту, даже когда она была нацелена на него.

Его невольно трогало то, как она защищала своих друзей.

Теперь это казалось каким-то чёрным юмором, учитывая то, что она совершила, но одной из тех вещей, которые первыми привлекли внимание Балидора к ней, была её настороженная, умилительно оберегающая манера вести себя, когда дело касалось Элли, Ревика и Джона. Тогда это казалось Балидору почти забавным в некоем трогательном смысле — вот эта крохотная человеческая женщина встаёт перед мужчиной-человеком с внушительными бойцовскими навыками и двумя сильнейшими видящими из ныне живущих.

Но почему-то именно она, Касс, взяла на себя миссию оберегать их.

Эта храбрость трогала Балидора.

И да, возможно, боль, которую он чувствовал в ней, тоже трогала его.

Он постарался не позволять себе слишком зацикливаться на той, кого он помнил.

Он знал, что теперь её уже не существует.

Он полагал, что какая-то часть его упрямо продолжала скорбеть по ней отчасти потому, что ему самому часто приходилось действовать так, будто на него подобные вещи не влияют.

Для лидера это часть работы.

Однако здесь он был не совсем Адипаном Балидором.

Он не был уверен, кем именно он здесь был.

— Ты готова начинать? — спросил он в этот раз вежливо.

— Он вернулся? — выпалила она, и в её голосе вновь прозвучала резкость. — Ревик. Меч. Его… эм… жена. Они вернулись?

Балидор вскинул бровь.

Он невольно наградил её слегка развеселившимся взглядом.

И всё же он присматривался к ней пристальнее, ощущая и слыша эмоции, которые жили в избегании произнесения имени Элисон.