Книга Дракон, страница 247 – Дж. С. Андрижески

Он нашел нужную точку и удлинился, отчего боль хлынула из его света.

Он издал низкий крик, удерживая меня на месте.

В этот раз эмоции в его голосе шокировали меня, заставив ахнуть.

— Открой свой бл*дский свет, Элли, — простонал он, глядя на меня. — Проклятье, перестань прятаться от этого.

Я прикусила губу, качая головой.

— Я не прячусь, Джем…

— Хрень собачья, — прорычал он. — Ты говоришь, что делаешь это для него? Чушь, Элисон. Он лишь бл*дская отговорка. Ты не хочешь это чувствовать. Ты сейчас вообще ничего не хочешь чувствовать. Ты совершенно точно, чёрт возьми, не хочешь признавать, что он не вернётся… или что я действительно могу быть тебе небезразличен, что бы ты ни чувствовала к своему супругу.

На его глаза навернулись слёзы, снова шокировавшие меня. Он жестко толкнулся в меня, и его боль усилилась, когда я покачала головой.

— Откройся, чёрт возьми. Один раз. Всего один раз. Позволь мне помочь тебе с этим.

Я стиснула зубы, глядя на него.

И всё же я не могла сказать, что не согласна с ним. Не в данный момент.

Но бл*дь, я не могла пойти на это. Не сейчас.

— Тогда когда? — сердито спросил он. — Когда, Элли? Ты не получаешь никаких «перерывов» в этом. Никогда не наступит подходящего момента, — когда я отвела взгляд, стискивая его руки, он опустил голову, прижался ко мне щекой, целуя, и забормотал мне на ухо. — Трахни меня как его. Всего разок, сделай это так, как сделала бы с ним, Элли.

После его слов моё дыхание перехватило от боли, ослепившей меня.

Она лишь усиливалась, пока я лежала там, и его слова ударили в какое-то незащищённое место в моём свете, какое-то место, в существовании которого я даже не признавалась.

Затем до меня дошло, что означала боль.

Я хотела сделать это с ним. С Джемом.

Я хотела этого.

Его боль сделалась невыносимой. Всё в его свете изменилось, становясь мягче, интенсивнее… более открытым, более искренним. Более мягким, чем я могла вынести. Более мягким, чем я позволяла себе почувствовать.

— Я тоже хочу этого, — пробормотал он, целуя меня, жарко скользя в меня своим светом, сплетавшимся с той интенсивной и томительно мягкой уязвимостью. — Я знаю, что тебе это нужно. Знаю. Но я хочу этого так сильно, Элли. Пожалуйста, сделай это со мной. Пожалуйста. Я позабочусь о тебе так хорошо, обещаю. Я дам тебе всё, что ты захочешь… всё что угодно.

Я закрыла глаза, стараясь думать.

Я почувствовала, что пытаюсь оправдать это в той отдалённой части своего света. О чём мы с Ревиком говорили в резервуаре, о чём он просил меня, и что нам обоим нужно было сделать. Во всех наших обсуждениях, планах, разговорах и ссорах мне ни разу не приходило в голову, что я захочу этого с кем-то другим.

Но я не могла думать об этом.

Я не могла думать обо всём этом.

И всё же рациональное оправдание причиняло боль.

Я помнила, как Дитрини хотел от меня того же в Пекине, и мысль об этом вызвала у меня тошноту, отвращение до такой степени, что я даже не могла спорить. Наверное, я ожидала того же; я ожидала, что это будет ощущаться как долг, как работа.

В те же несколько секунд я осознала кое-что ещё.

Я откладывала это не потому, что не хотела этого. Я откладывала потому, что хотела этого.

Закрыв глаза, я попыталась решить, что делать, и стоит ли остановить это. Найти кого-то другого. Но уже слишком поздно. Ревик неделями подталкивал меня, а я тянула резину, не говоря ему, почему, не признаваясь самой себе и откладывая это любыми способами, блокируя его и снова откладывая.