Книга Дракон, страница 89 – Дж. С. Андрижески

Казалось, нам обоим потребовалось долгое время, чтобы хоть немного успокоиться.

Затем из его света просочилось смущение, вновь напомнив мне о нашем первом разе, в той хижине в Гималаях. Я гадала, неужели ему действительно важно, что подумают другие, но потом осознала, что вообще не чувствовала в нём осознания чьего-то присутствия.

Это смущение адресовалось мне.

Я стиснула его волосы, притягивая его лицо обратно к моему.

Ревик поцеловал меня, хватая ртом воздух и закрывая глаза.

Я хотела что-нибудь сказать ему, может, приободрить или сообщить, что он ведёт себя нелепо. Но я не сделала этого. Может, я чувствовала в нём слишком много страха… а может, мы оба испытывали слишком сильную угрозу, слишком ревновали.

Я чувствовала его злость на Чандрэ, но понимала, что настоящая проблема не в ней, как и моя настоящая проблема не в той видящей из Адипана, Маре.

Я до сих пор ощущала неподалеку Рэдди, наблюдавшего за нами.

Я чувствовала и другие взгляды, но мне было всё равно. Уже всё равно.

Я осознала, что смотрю на одного лишь Ревика, наблюдаю за его вздымающейся грудью, пока он силился контролировать свой свет. Он встретился со мной взглядом, и опять я ощутила из его света тот жёсткий прилив любви, который ослепил меня, заставил всё перед глазами померкнуть.

Я ощущала в нём такое сильное горе, что моя грудь заболела.

«Я обожаю тебя, — он целовал меня в губы, притягивая и смягчая свой свет. — Я обожаю тебя, Элли. Не забывай это, пожалуйста. Что бы ни случилось. Пожалуйста, жена. Не забывай меня. Не забывай нас. Пожалуйста, боги, не забывай…»

Боль скрутила мой свет, пока я слушала его бормотание.

Но я не могла.

Я просто… не могла.

Я не могла пока об этом думать.

Возможно, я никогда не буду готова думать об этом.

Глава 14. Ушёл

На следующее утро он просто… ушёл.

Не могу сказать, что я была удивлена.

Шокирована — да. Я была шокирована.

Я была парализована, как только осознала, что он действительно, по-настоящему ушёл. Часть меня отключилась, потерявшись в реальности того, что его здесь больше нет.

Эту часть мне не пришлось изображать.

Мы не обсуждали конкретные сроки (по очевидным причинам), так что хоть я и подозревала, что это время приближается, сам шок был абсолютно искренним. Мне не пришлось трудиться, чтобы найти слова, которые прозвучат реалистично. Мне не пришлось изображать соответствующие выражения лица.

Честно говоря, я не смогла бы поговорить с кем-то, даже если бы захотела. Я часами не чувствовала и не признавала никого, даже когда все обнаружили уход и начали выпытывать у меня, почему он ушёл, куда он мог направиться, что он мог делать.

Но да, не могу сказать, что я была удивлена.

Прошлой ночью я ощущала в нём некоторые вещи.

Были вещи, которые причиняли мне боль, даже когда он говорил их. Не думаю, что он когда-либо вот так признавался мне в любви. Ни в хижине, ни в наши нежные моменты с тех пор. Он ничего не утаивал. Он не подбирал слова, не оставлял ничего невысказанным, не откладывал на потом. Он говорил со мной так, словно не ожидал увидеть меня вновь.

Он говорил со мной так, словно это его последний шанс сказать мне эти вещи.

Так что да, это причиняло адскую боль.

Он позволил мне делать всё, чего я хотела.

Он дал мне всё, о чём я просила, даже те желания, в которых я не была уверена, как та ситуация с Рэдди, например. Я чувствовала его сердце даже в самых интенсивных вещах, которые он мне предлагал. Я чувствовала, что он хочет дать мне какие-то вещи, сделать для меня что-то — практически что угодно, как бы больно это ни было для нас.