Книга Страж, страница 153 – Дж. С. Андрижески

«Ты права, — повторил ей Торек. — Я понятия не имел, что он будет так чувствителен к этому. Мы попробуем что-нибудь ещё. Используй ошейник, чтобы вырубить его, чтобы мы могли переместить его…»

— Нет! — закричал Ревик. — Нет, чёрт возьми! Не вырубайте меня снова…

Но больше у него не было возможности что-либо сказать.

Всё погрузилось во тьму.

***

Ревик прислонялся к стене, морщась, пытаясь вернуть контроль над своим светом.

Он снова потерял счёт времени.

Не только с точки зрения количества часов.

С точки зрения времени суток, точного дня недели. Он потерял счёт дням и неделям в целом, потерял всякое представление о том, сколько часов и дней прошло с тех пор, как он попал сюда.

Без доступа к своему свету он понятия не имел, сколько времени прошло.

Казалось, прошли недели.

Казалось, что прошло больше времени, чем то, что он дал Тореку в контракте.

Он понятия не имел, связан ли этот контракт с тем, что происходило с ним сейчас. Всё уже не сводилось к контрактам.

И всё также не сводилось к Тореку.

За этим должен был стоять Терри.

Кто-то из Шулеров платил синдикату Ринак за то, чтобы тот сделал это с ним.

Ну, или боссы Торека искали информацию.

Возможно, что-то, что можно было продать на Ринаке, или, может быть, Торек снимал всё это на записывающее устройство и планировал продать.

Боль снова пронзила его, и он закрыл глаза.

«Открой их, брат. Открой их, или я снова тебя побью… И я позволю ей ещё немного поиграть с тобой».

Ревик колебался всего секунду, прежде чем подчиниться.

Он не видел смысла спорить из-за мелочей.

Ему нужно было приберечь свою борьбу для больших дел — для того, что имело значение.

Например, для того, чего на самом деле хотел от него Торек.

— Ты знаешь, чего я хочу, брат, — сказал Торек, и в его голосе прозвучало слабое предостережение. — Ты точно знаешь, чего я хочу, потому что я говорил тебе снова и снова. Ты не даёшь мне это только из чистого упрямства.

Ревик нахмурился, но не отвёл взгляда от золотых глаз другого видящего.

Он наблюдал, как закрываются эти глаза, когда Торек глубже входит в свою девушку, Хайли, на том месте, где они трахались на ковре перед ним. Наблюдение за ними усиливало боль. Но тот факт, что их свет вплетался в его, проникал в него агрессивно, делал боль невыносимой.

Он снова закрыл глаза, и Торек сильнее ударил его своим светом.

— Это была не просьба, брат, — сказал он холодным голосом. — Смотри, или сегодня вечером ты тоже не будешь есть.

Ревик открыл глаза.

Он понятия не имел, как долго наблюдал за тем, как они трахаются.

Хайли прервалась ровно для того, чтобы какое-то время пососать Ревику, возможно, потому, что его свет начал закрываться, выключаться по-настоящему — вероятно, именно по этой причине. Однако они не позволили ему кончить. Они никогда не позволяли ему кончить.

Потом Торек снова избил его, и теперь они трахались, и Ревик чувствовал себя хуже, чем когда-либо. Однако он был голоден. Настолько голоден, что сделал бы всё, что они попросят, при условии, что они его потом накормят.

— Если бы это было правдой, ты бы сейчас вообще не был голоден, брат, — сказал Торек, и в его голосе послышались нотки раздражения.

Ревик посмотрел на него, и в этот момент видящий кончил.

Он застонал, выгибаясь ещё глубже в женщине-видящей, и Хайли вскрикнула, обхватив его руками и ногами, и открыла свой свет. Боль Ревика усилилась, он думал, что сможет это вынести, даже когда их свет снова залил его. Он закрыл глаза, в этот раз даже не осознавая, что сделал это, пока Торек не заговорил.