Книга Солнце, страница 340 – Дж. С. Андрижески

Пока Ревик ненадолго вышел из пещеры, чтобы обсудить последние детали охраны с Джорагом и Дэвисом, я воспользовалась этим временем, чтобы расстелить на камне спальные мешки, которые они нам оставили. Далее я разложила шкуры животных, затем несколько более легких одеял вроде тех, из которых они сделали нам импровизированную дверь.

Они даже дали нам подушки, пусть и относительно плоские и жёсткие, сделанные из животных шкур, набитых чем-то плотным — скорее всего, растительным веществом.

Когда я уже заканчивала, Ревик отвёл в сторону плотные одеяла и вошёл в пещеру.

Под землёй было на удивление холодно.

И всё же Ревик не колебался, а немедленно начал раздеваться. Он бросил свою куртку и кобуру на каменную полку, выступавшую над полом сбоку пещеры. Далее он добавил к куче свою бронированную рубашку, ремень и ещё две кобуры.

Помедлив ровно для того, чтобы жестом показать мне тоже раздеваться, он начал расстёгивать брюки спереди.

После секундного колебания я последовала его примеру, слегка задрожав, когда сняла плотную курточку, в которой ехала сюда. Сняв кобуру с груди и плеч, я сбросила и её тоже, положив с пистолетом поверх куртки. Далее я сняла кобуру с бедра и ремень, добавив их к кучке вместе с ножом из ножен, которые я носила на пояснице.

Ничего не дожидаясь, я стянула через голову бронированную рубашку, оставив её на куче оружия, затем стала расстёгивать брюки.

К тому времени Ревик уже лежал на матрасе, накрывшись лёгким одеялом и наблюдая за мной.

Густой завиток жара и боли покинул его свет, когда я сняла штаны. Я обернулась, и его лицо было напряжённым, а взгляд беззастенчиво не отрывался от меня. Ощутив, что я смотрю на него, он поднял глаза, и его выражение оставалось неподвижным как стекло. Я почувствовала, как его боль усилилась, пока он изучал моё лицо.

Мягко прищёлкнув языком, он покачал головой.

— Сначала работа, верно? — сказала я. — Ты же сам так сказал?

— Надеюсь, ты не возражаешь, если я буду лежать на тебе со стояком, пока мы «работаем», — пробормотал он.

— Если это не одна из тех ситуаций «я могу трогать тебя, но ты не можешь трогать меня», то делай, что хочешь.

Его челюсти сжались ещё сильнее.

— Gaos, жена. Может, это плохая идея.

— Это была твоя идея, — напомнила я ему. — Это ты хотел сделать ещё одну сессию. Ты просил меня об этом, и я согласилась. Изначально я просто предлагала потрахаться.

Он вздрогнул. Исходившая от него боль на мгновение усилилась.

Затем, мягко прищёлкнув языком, он отвернулся.

Когда я взглянула на него в следующий раз, он лёг на подушку из коровьей шкуры и подложил руку под голову. Его взгляд не отрывался от моего тела. Я чувствовала, как те жаркие и хищные отголоски в его свете становились сильнее, пока он наблюдал, как я сворачиваю одежду и кладу её на противоположную каменную полочку. Из него выплеснулся проблеск нетерпения и тёмное облако боли.

— Я не хочу умирать с незавершённой связью, — сказал Ревик.

Напрягшись, я посмотрела на него и нахмурилась.

— А я вообще не хочу умирать, — сказала я с предостережением в голосе. — Не надо мне тут фатализма, Ревик. Я, бл*дь, беременна. У нас есть ребёнок…

— Ладно, — он поднял руку в примирительном жесте. — Ладно. Прости.

Я прикусила губу, подавляя лёгкий прилив злости, несмотря на его извинение. Какая-то часть меня продолжала обдумывать его слова. Я знала, что он прав. Я чувствовала то же, что и он — в плане того, что могло надвигаться на нас обоих.