Книга Чёрный настрой, страница 198 – Дж. С. Андрижески

Сглотнув, я смотрела на него, мои мышцы напряглись под его пальцами. Глядя ему в глаза, я подавляла курсирующую во мне злобу, зная, что чувствовала не только её — и даже не в основном её. Однако со всем остальным разобраться было сложнее, чем со злобой.

Я чувствовала себя в ловушке. Я чувствовала себя пойманной в ловушку с ним.

Пальцы Блэка сжались на моих руках так крепко, что причиняли боль.

Когда я в этот раз подняла взгляд, от боли на его лице у меня перехватило дыхание.

— Ты не в ловушке, Мири, — сказал он. Блэк покачал головой, и эта боль отразилась в его голосе. — Ты не в ловушке. Ты не…

— Дерьмо собачье, — рявкнула я. — Конечно, в ловушке.

Уставившись на него, я подавила боль, скрутившую мою грудь.

Когда он был так близко, я не могла никуда деться от этого. Я чувствовала все в нем. Его родители. Брик. Его беспокойство за меня. Его ужас из-за того, что я могу уйти. Та бездна одиночества, которую я ощущала в нем прежде — которую я время от времени чувствовала в нем с самой первой нашей встречи.

— Иди нах*й, — сказала я ему.

Слезы навернулись на мои глаза, и я подавила всхлип.

— Иди нах*й, — повторила я.

Однако уставившись на него, я могла думать лишь о том, что это не имеет значения. Неважно, что я говорила. Неважно, что он со мной делал. С ним это никогда не имело значения.

Я оказалась в ловушке.

Я оказалась пойманной в ловушку с ним.

Его пальцы сжались так сильно, что я вздрогнула, заизвивавшись в его руках.

— Я люблю тебя, — его голос звучал хриплым и таким низким, каким я никогда его не слышала. — Я люблю тебя, Мири. Не уходи от меня. Пожалуйста, боги, не уходи от меня. Я сделаю что угодно. Все, что ты попросишь. Просто пожалуйста… — его голос надломился. — Бл*дь, пожалуйста, не уходи от меня, Мири.

Его слова как нож вонзались в мою грудь.

Когда он произнёс их, я лишь стояла там, дыша и стараясь думать. Справившись с разрядом боли, я покачала головой, но не потому, что не верила ему.

Долгое мгновение мы оба лишь стояли там, глядя друг на друга.

Когда он привлёк меня ближе, осторожно обхватывая руками, я ему позволила.

Блэк прижал меня к груди так крепко, что я едва могла дышать. Как только он это сделал, его голос раздался в моем сознании — бормотание, полное паники, любви, страха и обещаний.

«Я обращусь к специалисту, — пообещал он. — Я обращусь к кому захочешь, Мири… по поводу детства. По поводу снов о Брике и Рави. По поводу всего. Я верну тебе все воспоминания… все, что я забрал для операции. Я расскажу или покажу тебе все, что ты хочешь увидеть… все о том, что я делал. Все обо мне. Что угодно, Мири, — он поколебался, как будто его разум опустел, как будто он не мог придумать, как продолжить. — Я сделаю все, что ты захочешь, Мири. Просто скажи мне, чего ты хочешь от меня. Скажи мне, что тебе нужно. Я сделаю это».

Поначалу я не ответила.

По правде говоря, я не могла ответить. Я едва осмысливала его слова или чувства, сокрушающие меня из его света.

Он крепче обнял меня, и исходивший от него страх усилился.

«Мири, — послал он. — Скажи, что мне сделать. Пожалуйста, — боль выплеснулась из него жёстким импульсом. — Пожалуйста, черт подери».

Уткнувшись лбом в его грудь, я заставила себя дышать.

Затем я подняла взгляд, посмотрев ему в глаза.

Увидев слезы, размывающие золото, я стиснула зубы.

Я уже знала правду о нас. Это причиняло мне боль, но какая-то часть меня принимала это. В такие моменты меня это разъяряло. Это заставляло меня чувствовать себя бессильной и слабой, как будто моя жизнь больше мне не принадлежит — словно я наполовину отдала его кому-то другому, над кем у меня не было власти, влияния или контроля, а половину времени даже понимания.

Однако я знала, что все не всегда было так.

В другие моменты эта правда давала мне ощущение смысла, даже ощущение своего места в мире. Я не могу сказать, что когда-либо считала это место безопасным или успокаивающим в каком-то смысле, но я действительно чувствовала, что это имеет значение. Это даже казалось правильным. Блэк и я, мы не могли просто пойти на попятную. Мы не могли просто врать себе или притворяться, что если все станет слишком сложно, мы просто разойдёмся.

Я не ушла бы. Теперь я это знала.

И он бы тоже не ушёл.

В данный момент я искренне не могла решить, что чувствовала по этому поводу. Однако пока он держал меня, стоя на усыпанном стеклом ковре, я осознала, что сама это выбрала.

Я выбрала это, и таково теперь положение дел.

Таково положение дел для нас обоих.

Конец шестой части